Такой вопрос возник у меня в связи с чтением полемики между В. Воробьевским и А. Ланщиковым в №№ 34 и 35 «Литературной России».
Марксизм должен быть религией! – вслед за авторами книги “ПОСТПЕРЕСТРОЙКА : концептуальная модель развития нашего общества, политических партий и общественных организаций” – говорит один.
Нет, марксизм должен быть безбожным! – возражает ему другой.
Кто же прав?
Для уяснения подобных ситуаций в мировой классике есть очень выпуклый образ–понятие: речь идет о двух схоластах, один из которых доил козла, а второй в это время держал ветхое от времени решето, дабы не пролить ни капли из млека истины… А в спорах об идеях такое случается часто.
Смею утверждать, что в случае такой полемики не прав никто. Ибо безбожным марксизм быть вовсе не обязан, так же как не обязан он быть и религией. Хотя истины ради нужно сказать, что мнения обоих оппонентов совсем не беспочвенны. Почвой для таких мнений является очень уж реальная традиция. К тому же традиция до самого последнего времени оформленная не только в мыслях и словах, но еще в кадрах и социальных институтах. Имеются в виду ныне здравствующие традиции, заложенные наркомом просвещения А.В.Луначарским. Это ведь в его личной духовной эволюции последовательно принимались две разные точки зрения: вначале, что марксизм – это “новая мировая религия”, а потом, что марксизм – это “величайший разрушитель религии”. Очень многие считают либо эдак, либо так еще и сейчас …
Однако, между Сциллой религиозности и Харибдой безбожности марксизм, на мой взгляд, проходит уверенно потому , что он, как минимум, это прежде всего – ф и л о с о ф и я. А философия - наука строгая, она запрещает путать заведомо разные вещи, к каковым, например, относятся религия с марксизмом как мировоззрение и религия с марксизмом как социальный /следовательно, политический, идеологический, государственный и т.п./ институт. Правило, которое сегодня мало кто из занимающихся идеологией собирается выполнять. И поэтому глубокомысленно сопрягает между собой “левую”… пятку с “правым” … ухом!
Другими словами, марксизм налагает на себя обязательство удовлетворять всем самым общим критериям мировой классической философии. И уж потом, точнее, вместе с этим, возводить здание своей научной и исторической индивидуальности, своего философско–мировоззренческого своеобразия. Как раз из этого бесконечно важного обстоятельства – принадлежности к мировой философской традиции – и объясняется его драматическая историческая судьба. В частности, этот драматизм очень напоминает драму Сократа, которого Маркс назвал “воплощённой философией”, признав тем самым, что если и его мировоззрению хочется философской Истины, то оно должно хотеть и той горечи, что заключена в чаше с цикутой, со всеми вытекающими отсюда последствиями.
В чем же она, эта драма?
Если коротко, то в том, что Истина Жизни с большой буквы сталкивается с самой жизнью с Буквы Маленькой. Говоря современным языком, происходит, так сказать, “приватизация” Истины. И если носитель этому противится /а он иначе, как правило, и не может! /, то она /решайте сами, кто “она”: Истина с большой буквы или жизнь с Маленькой?! / убивает сократов, а потом реабилитирует их, прокляв в веках несправедливых судей.
Если конкретней, то Сократ был казнен за неуважение к отеческим, т.е. общепринятым богам. В чем же, по мнению афинского обывателя, это неуважение состояло? Как ни парадоксально, в том, что и богов вообще и отечественных в особенности он… уважал чрезмерно! Чудак считал: Богов нужно чтить не столько потому, что это делают все, а потому, что боги того несомненно, заслуживают! Поэтому Сократ сам клялся собакой, чтоб не клясться родными богами, проявляя личную скромность в суждениях о них.
Из его диалогов выясняется, что ум философа вообще состоит в том, чтобы сказать богам, что мы о них ничего не знаем, а лишь рассуждаем о людях по поводу их (людей) представлений о богах. Кстати, при этом выясняется, что способность человеческого познания обладает божественной мощью, а в делах людских и божественных самым священным предметом оказывается … “хороший человек”.
Подытоживая теологию /или антропологию/ Сократа, можно сказать: АТЕИЗМ БЕЗ БЕЗБОЖИЯ – вот главнейшая максима всякого здравого философского ума. Кто эту максиму нарушает, тот автоматически оказывается за рамками самой философии, а все новации его в области мировоззрения оказываются философски совершенно не обоснованными. И это – закон. И закон этот Маркс полностью для себя признавал, согласившись с тем, что олицетворенная философия – это прежде всего Сократ.
Чтобы снять неизбежную напряженность и возможное доктринерское недоумение парадоксальностью вывода, сошлюсь на следующий факт. По свидетельству Плеханова, Ф.Энгельс основной философский стержень своего мировоззрения уподобил спинозизму и на вопрос Георгия Валентиновича: «Так, по-вашему… старик Спиноза был прав, говоря, что мысль и протяжение не что иное, как два атрибута одной и той же субстанции?» – ответил: «Конечно, старик Спиноза был вполне прав». А ведь старик Спиноза, как известно, вслед за Сократом, смог развить свой философский материализм без всякого безбожия…
К сожалению, полемика обоих авторов явно /у А. Ланщикова/ и неявно /у В.Воробьевского/ эти наиважнейшие обстоятельства полностью игнорирует. Впрочем, игнорирует, как было отмечено, вслед за А.В.Луначарским и огромным корпусом официальных государственных марксистов, которых тот воспитал. Но ведь тогда следует уточнить: все меткие дротики, которые в марксизм метнул А.Ланщиков, обладают, конечно, поражающей силой. Но поражают–то они именно тот марксизм, который оказался … без Маркса. И тех, стало быть, марксистов, которые усвоили философию… без мышления. Следовательно, этику… без нравственности, эстетику… без чувства прекрасного, а научный социализм… без коммунистического мировоззрения, но с коммунистической фразеологией.
Приватизация Истины со стороны Обывателя – это и есть её горькая мировая судьба. В нашем случае её можно резюмировать так : марксизм – это, конечно, самое последовательное у п р а з д н е н и е частной собственности. Но ведь возможна частная собственность и на сам марксизм! И поучительной наукой на этот счет является «история КПСС» как дисциплина академическая, которую еще только предстоит написать. История репрессий против «марксистского марксизма» со стороны марксизма официального будет её самой важной главой…
Характерно, что В. Воробьевский проводит вроде бы ту же самую мысль, что и я. Призвав, вслед за авторами «ПОСПЕРЕСТРОЙКИ…» спасать коммунизм «от коммунистов», он жестко и справедливо именует их «оплотом антикоммунизма». Но можно ли в принципе проводить эту давнем–давно запоздавшую операцию, предварительно запутав само понятие «коммунизм»? Объяснимся.
Есть такое логическое правило: не кантовать! Скажем, если суждение «все негры – люди» безусловно, истинно, то вот переворачивание его приведет к безусловной нелепости: все люди – негры. Если такие операции не рекомендуется на складском дворе проводить даже с деревянными ящиками, то уж, тем более, нельзя этого делать в лаборатории категорий науки с понятием «коммунизм». Между тем «кантуют» его все, кому не лень!
Судите сами: коммунизм – это учение о всеобщей справедливости, - часто говорят нам. Следовательно…- ? Следовательно, всякое учение о всеобщей справедливости – это и есть коммунизм! – слышится многоголосый хор новоиспеченных «теоретиков». Но ведь нельзя же «кантовать»! Это – нелогично. И только эта общепринятая нелогичность позволяет ставить на одну коммунистическую якобы доску Христа и Будду, Аристофана и Платона, Магомета и Маркса. Словом, всех интеллигентных и хороших людей. Однако, известно, что все, что делается во зло, делается как правило «на хороших» основаниях…
Могут спросить: так что же, марксизм не имеет отношения к всеобщей справедливости? Конечно, имеет! Но при этом он оговаривает специально, что «Справедливость» как и «Истина» всегда натолкнутся на очередных «приватизаторов», желающих поживиться за чужой счет. Следовательно, марксизм непременно оговаривает, при каких именно условиях он имеет отношение к ней. В этой оговорке – вся суть дела. Состоит эта суть в том, что строить социализм без рабочего движения - это все равно, что варить манную кашу… без молока. Есть вроде бы можно, а не вкусно. Халтура, стало быть! Халтура, позволяющая пить дефицитное ныне молочко вдоволь чужому «доброму дяде».
Говоря философски, «Справедливость» должна вступить в истинные отношения к жизни, а вот «Истина» применительно к людям должна быть добра и справедлива. Там где это правило нарушается, философия констатирует отсутствие «Абсолютной Истины». Человек же из народа констатирует несправедливость, называя это «безбожным» на привычном житейском языке. И не случайно! Ведь еще Платон полагал, что «Справедливость» – это общий закон жизни, как Богов, так и людей…
Словом, Абсолютная Истина есть «Истина Конкретная». Между тем, большинство сегодняшних критиков и «заступников» марксизма молчат о главном: о том, что марксизм – это не просто коммунизм, но коммунизм пролетарский. Следовательно, он, конечно, и равенство, и справедливость и доброта и все такое прочее, но при одном всенепременном условии. Это «доброта» не за рабочий счет! Ибо ежели справедливости /не говоря уже о колбасе и т.п./ хватает даже для рабочих, то ее, безусловно, хватит и для всех. Она действительно становится «Всеобщей».
Но почему же именно не за счет рабочих? Мы, что же, хуже?! – слышится сегодня всесветный вопль разных душ. Вот здесь-то, в ответе на этот вопрос и рождается историческая и научно-мировоззренческая индивидуальность марксизма как ВСЕобъемлющего гуманизма. Ответ кратко может быть примерно таким: потому, что сегодня человеческая цивилизация устроена так, что искренне и напористо борясь за гуманизм и демократию, о рабочих проще и легче всего забыть. Своеобразный шок от родившегося в 1989г. движения шахтеров тому красноречивый пример.
А в историческом плане факт этот означает, что пришел конец как СОЦИАЛИЗМУ БЕЗ РАБОЧЕГО ДВИЖЕНИЯ, так и соответствующего ему МАРКСИЗМУ… без МАРКСА
У сегодняшних «теоретических» недоразумений с марксизмом есть своя история. Более того, тут имеется и своя классика, которая начинает звучать вновь. Вот уже третий год в г. Екатеринбурге действует Городской семинар по русской философии. Он объединяет всех тех, кто всерьез занят сегодня разборкой мировоззренческих завалов, оставленных нам от времен, когда в философской науке Урала безраздельно господствовали различные формы корпоративности, профессионального невежества и административного монополизма. Словом, в работе семинара принимают участие, как энтузиасты–непрофессионалы, так и многие известные философы Уральского региона. Среди них кандидаты философских наук В. Бакшутов, Л.Кленов, С.Гончаров, В.Князев, Н. Смольникова, Н.Кузнецов; обществоведы Е.Суровцева, Е. Рахова; доктора философских наук В.Копалов, Ю.Андреев, Б.Емельянов, А. Ветошкин и другие.
Первое в этом году заседание состоялось в малом зале Центрального Дома культуры офицеров и было посвящено обсуждению статьи отца Сергия Булгакова, которая носит название «Карл Маркс как религиозный тип» /см.: Наш современник, №10, 1990г./
Нужно сказать, что обсуждение этой проблемы носило острый и бурно-эмоциональный характер. Здесь было все: и бездумно-ортодоксальная защита святых имен, и легкомысленный энтузиазм низвержения былых кумиров и мнимо-объективная позиция ложного плюрализма: дескать, все немножко правы /или все неправы/, так как одной Истины нет, сколько людей, столько истин…
И все же, на мой взгляд, возобладала тенденция конкретного историзма. Суть её проста: плюрализм уместен не в науке, а на базаре. Истина одна, но она конкретна. Другими словами, всякая вещь, будь то мировоззрение или отражающаяся в нем жизнь, должны оцениваться логично, т.е. исходя из нее самой.
В рамках серьезного коллективного анализа выступающие обратили внимание на глубокую парадоксальность в названии статьи Булгакова. В самом деле: Маркс и вдруг … религиозный тип! Непривычно как–то… И ежели исходить из презумпции серьезности автора как философа, то тут, конечно, нужно не смеяться, не плакать, а понимать. Что же именно?
Судите сами. По своей мировоззренческой формации Маркс обычно считается атеистом. То есть сторонником отрицания Бога. Значит?… Значит философ Булгаков, ни много ни мало, утверждает, что в принципе возможна религия… без Бога. Парадоксально, но факт! Ибо лишь в этом случае можно согласиться с названием его статьи. Но идем дальше. Раз возможна религия без Бога, то возможен и Бог… без религии. Другими словами, как без-божное отношение к религии, так и без-религиозное отношение к Богу… Это в жизни и в истории. Когда, например, рушились старые церкви и обожествлялось новое начальство. А в истории мировоззрения и науки получается: Бога можно отрицать по - религиозному, но можно и признавать по – атеистически, за пределами, так сказать религии. В философии, например.
Итак, опять АТЕИЗМ без… БЕЗБОЖИЯ – это ли не парадокс. Причем парадокс этот находится не за пределами мыслящего разума, а полностью находится в границах его.
Так обязан ли марксизм быть безбожным? – Вопреки объективной логике своих же собственных рассуждений Булгаков положительно отвечает на этот вопрос. Посмотрим, как?
Для этого автору статьи о религиозной типичности Маркса приходится утверждать так: «Маркс сам не называл себя учеником Фейербаха, которым в действительности был, предпочитая, почему–то называть себя учеником Гегеля, которым не был». В чем здесь тонкость? А в том, что если Маркс – фейербахианец, то ему в принципе можно инкриминировать «безбожность», а ежели гегельянец, то нет. Ибо Булгаков знает, что Гегель, вслед за Спинозой, Бога умел м ы с л и т ь, а не о т р и ц а т ь . Такую же способность, которая называется д и а л е к т и к о й, ему пришлось бы признать и за марксизмом…
Наиболее темпераментная полемика на семинаре развернулась по тезису Булгакова о том, что марксизм не знает человеческую личность, а знает лишь «безлюдное» общество. Говоря точнее, сообщество безличностных людей… «Как мы сказали, Маркс остается малодоступен религиозной проблеме, его не беспокоит судьба индивидуальности, он весь поглощен тем, что является о б щ и м для всех индивидуальностей, неиндивидуальным в них», приравнивая этот остаток к нулю, - пишет он.
Здесь сформулирован один из центральных пунктов в мировой полемике с марксизмом. Между тем опровергнуть такое утверждение совсем не трудно. Скажем, опровергнуть текстологически. Достаточно просто сослаться на письмо Маркса к Анненкову от 28 декабря 1846 г., где говорится так: «Что же такое общество, какова бы ни была его форма? Продукт взаимодействия людей…Отсюда необходимый вывод: общественная история людей есть всегда лишь /подчеркнуто нами – В.М./ история их индивидуального развития, сознают ли они это, или нет».
Без-личностность марксизма вытекает из его без-религиозности, полагает Булгаков. Пусть так. Ведь личность – это образ божий в душе человека … Но, вот вопрос: разве, например, христианство, утверждая, что все люди равны перед Богом, зачисляет всех в личности чисто автоматически? Отнюдь нет! Иначе оно не отличало бы истинную веру от просто суеверия.
Словом, как марксизм не отрицает автоматически личность в Истории, так и христианство не утверждает автоматически личность в Боге. И Маркс и Христос - оба одинаково полагают, что человек обречён на то, чтобы стать личностью на том единственном основании, что он – человек. Но в такой же степени он обречен и на тяжкий труд «ею стать!»
…Приходится констатировать, что статья С.Булгакова о Марксе представляет собой странную смесь философской глубины и обыкновенной человеческой предвзятости. Так сказать, человеческое, слишком человеческое… Написанная в начале нашего века, в 1906г., она и сегодня несет фактически весь основной арсенал философских претензий к мировоззрению марксизма. Конец XX века по существу тут мало что прибавил.
Например, поднимаясь в своей полемике до принципиальных обобщений, А. Ланщиков на вопрос: Что же такое марксизм? – категорически утверждает: «Марксизм – родное дитя позитивизма». Ну, а уж бездуховность, дарвинизм, ницшеанство и безбожие логически следуют из этого сами собой.
Но так ли это? Известный русский ученый М.М.Ковалевский свидетельствовал однажды: «Из бесед с Марксом нетрудно было вывести убеждение, что фундаментом его экономических и политических доктрин была философия Гегеля. Он однажды сказал мне в упор, что логически можно мыслить по диалектическому методу, ну а нелогически – хотя бы и по позитивному».
«Этот дрянной позитивизм» – говорил о нём Маркс, называя так всякую философию, специализирующуюся на словесном паразитировании продуктами чужого умственного труда. Кстати сказать, русская классическая философия тоже относилась к позитивизму как к «духовной буржуазности». Её патриарх Владимир Соловьев свою магистерскую диссертацию 1874 года назвал «Кризис западной философии» с неслучайным пояснением: «Против позитивистов», где вскрыл их бездуховность и алогизм. Будучи методологией всякой буржуазности, позитивизм оказался чужд и философскому материалисту Карлу Марксу и религиозному философу Владимиру Соловьеву…
Что это значит? А означает это то, что всерьез рассуждая о марксизме как пролетарском, т.е. антибуржуазном коммунизме, его нельзя ставит в один ряд с Дарвином, Ницше или Луначарским. Здесь ряд совсем-совсем другой. Скорее это будут Сократ, Платон, Спиноза и Гегель, которые, как известно, очень хорошо понимали, что МЫСЛИТЬ О БОГЕ – ЭТО СОВСЕМ НЕ ЗНАЧИТ ЕГО ОТРИЦАТЬ …
ххх ххх ххх
… Когда-то Гегель назвал Истину розой на кресте мироздания. Кто хочет розу, тот должен хотеть и крест.
И в самом деле, материализм, т.е. метод конкретной истины, чреват не одной лишь благодарностью людей. Но если философия обнажает шипы неблагодарности, то она же от них нас надежно и хранит …
Нет, марксизм должен быть безбожным! – возражает ему другой.
Кто же прав?
Для уяснения подобных ситуаций в мировой классике есть очень выпуклый образ–понятие: речь идет о двух схоластах, один из которых доил козла, а второй в это время держал ветхое от времени решето, дабы не пролить ни капли из млека истины… А в спорах об идеях такое случается часто.
Смею утверждать, что в случае такой полемики не прав никто. Ибо безбожным марксизм быть вовсе не обязан, так же как не обязан он быть и религией. Хотя истины ради нужно сказать, что мнения обоих оппонентов совсем не беспочвенны. Почвой для таких мнений является очень уж реальная традиция. К тому же традиция до самого последнего времени оформленная не только в мыслях и словах, но еще в кадрах и социальных институтах. Имеются в виду ныне здравствующие традиции, заложенные наркомом просвещения А.В.Луначарским. Это ведь в его личной духовной эволюции последовательно принимались две разные точки зрения: вначале, что марксизм – это “новая мировая религия”, а потом, что марксизм – это “величайший разрушитель религии”. Очень многие считают либо эдак, либо так еще и сейчас …
Однако, между Сциллой религиозности и Харибдой безбожности марксизм, на мой взгляд, проходит уверенно потому , что он, как минимум, это прежде всего – ф и л о с о ф и я. А философия - наука строгая, она запрещает путать заведомо разные вещи, к каковым, например, относятся религия с марксизмом как мировоззрение и религия с марксизмом как социальный /следовательно, политический, идеологический, государственный и т.п./ институт. Правило, которое сегодня мало кто из занимающихся идеологией собирается выполнять. И поэтому глубокомысленно сопрягает между собой “левую”… пятку с “правым” … ухом!
Другими словами, марксизм налагает на себя обязательство удовлетворять всем самым общим критериям мировой классической философии. И уж потом, точнее, вместе с этим, возводить здание своей научной и исторической индивидуальности, своего философско–мировоззренческого своеобразия. Как раз из этого бесконечно важного обстоятельства – принадлежности к мировой философской традиции – и объясняется его драматическая историческая судьба. В частности, этот драматизм очень напоминает драму Сократа, которого Маркс назвал “воплощённой философией”, признав тем самым, что если и его мировоззрению хочется философской Истины, то оно должно хотеть и той горечи, что заключена в чаше с цикутой, со всеми вытекающими отсюда последствиями.
В чем же она, эта драма?
Если коротко, то в том, что Истина Жизни с большой буквы сталкивается с самой жизнью с Буквы Маленькой. Говоря современным языком, происходит, так сказать, “приватизация” Истины. И если носитель этому противится /а он иначе, как правило, и не может! /, то она /решайте сами, кто “она”: Истина с большой буквы или жизнь с Маленькой?! / убивает сократов, а потом реабилитирует их, прокляв в веках несправедливых судей.
Если конкретней, то Сократ был казнен за неуважение к отеческим, т.е. общепринятым богам. В чем же, по мнению афинского обывателя, это неуважение состояло? Как ни парадоксально, в том, что и богов вообще и отечественных в особенности он… уважал чрезмерно! Чудак считал: Богов нужно чтить не столько потому, что это делают все, а потому, что боги того несомненно, заслуживают! Поэтому Сократ сам клялся собакой, чтоб не клясться родными богами, проявляя личную скромность в суждениях о них.
Из его диалогов выясняется, что ум философа вообще состоит в том, чтобы сказать богам, что мы о них ничего не знаем, а лишь рассуждаем о людях по поводу их (людей) представлений о богах. Кстати, при этом выясняется, что способность человеческого познания обладает божественной мощью, а в делах людских и божественных самым священным предметом оказывается … “хороший человек”.
Подытоживая теологию /или антропологию/ Сократа, можно сказать: АТЕИЗМ БЕЗ БЕЗБОЖИЯ – вот главнейшая максима всякого здравого философского ума. Кто эту максиму нарушает, тот автоматически оказывается за рамками самой философии, а все новации его в области мировоззрения оказываются философски совершенно не обоснованными. И это – закон. И закон этот Маркс полностью для себя признавал, согласившись с тем, что олицетворенная философия – это прежде всего Сократ.
Чтобы снять неизбежную напряженность и возможное доктринерское недоумение парадоксальностью вывода, сошлюсь на следующий факт. По свидетельству Плеханова, Ф.Энгельс основной философский стержень своего мировоззрения уподобил спинозизму и на вопрос Георгия Валентиновича: «Так, по-вашему… старик Спиноза был прав, говоря, что мысль и протяжение не что иное, как два атрибута одной и той же субстанции?» – ответил: «Конечно, старик Спиноза был вполне прав». А ведь старик Спиноза, как известно, вслед за Сократом, смог развить свой философский материализм без всякого безбожия…
К сожалению, полемика обоих авторов явно /у А. Ланщикова/ и неявно /у В.Воробьевского/ эти наиважнейшие обстоятельства полностью игнорирует. Впрочем, игнорирует, как было отмечено, вслед за А.В.Луначарским и огромным корпусом официальных государственных марксистов, которых тот воспитал. Но ведь тогда следует уточнить: все меткие дротики, которые в марксизм метнул А.Ланщиков, обладают, конечно, поражающей силой. Но поражают–то они именно тот марксизм, который оказался … без Маркса. И тех, стало быть, марксистов, которые усвоили философию… без мышления. Следовательно, этику… без нравственности, эстетику… без чувства прекрасного, а научный социализм… без коммунистического мировоззрения, но с коммунистической фразеологией.
Приватизация Истины со стороны Обывателя – это и есть её горькая мировая судьба. В нашем случае её можно резюмировать так : марксизм – это, конечно, самое последовательное у п р а з д н е н и е частной собственности. Но ведь возможна частная собственность и на сам марксизм! И поучительной наукой на этот счет является «история КПСС» как дисциплина академическая, которую еще только предстоит написать. История репрессий против «марксистского марксизма» со стороны марксизма официального будет её самой важной главой…
Характерно, что В. Воробьевский проводит вроде бы ту же самую мысль, что и я. Призвав, вслед за авторами «ПОСПЕРЕСТРОЙКИ…» спасать коммунизм «от коммунистов», он жестко и справедливо именует их «оплотом антикоммунизма». Но можно ли в принципе проводить эту давнем–давно запоздавшую операцию, предварительно запутав само понятие «коммунизм»? Объяснимся.
Есть такое логическое правило: не кантовать! Скажем, если суждение «все негры – люди» безусловно, истинно, то вот переворачивание его приведет к безусловной нелепости: все люди – негры. Если такие операции не рекомендуется на складском дворе проводить даже с деревянными ящиками, то уж, тем более, нельзя этого делать в лаборатории категорий науки с понятием «коммунизм». Между тем «кантуют» его все, кому не лень!
Судите сами: коммунизм – это учение о всеобщей справедливости, - часто говорят нам. Следовательно…- ? Следовательно, всякое учение о всеобщей справедливости – это и есть коммунизм! – слышится многоголосый хор новоиспеченных «теоретиков». Но ведь нельзя же «кантовать»! Это – нелогично. И только эта общепринятая нелогичность позволяет ставить на одну коммунистическую якобы доску Христа и Будду, Аристофана и Платона, Магомета и Маркса. Словом, всех интеллигентных и хороших людей. Однако, известно, что все, что делается во зло, делается как правило «на хороших» основаниях…
Могут спросить: так что же, марксизм не имеет отношения к всеобщей справедливости? Конечно, имеет! Но при этом он оговаривает специально, что «Справедливость» как и «Истина» всегда натолкнутся на очередных «приватизаторов», желающих поживиться за чужой счет. Следовательно, марксизм непременно оговаривает, при каких именно условиях он имеет отношение к ней. В этой оговорке – вся суть дела. Состоит эта суть в том, что строить социализм без рабочего движения - это все равно, что варить манную кашу… без молока. Есть вроде бы можно, а не вкусно. Халтура, стало быть! Халтура, позволяющая пить дефицитное ныне молочко вдоволь чужому «доброму дяде».
Говоря философски, «Справедливость» должна вступить в истинные отношения к жизни, а вот «Истина» применительно к людям должна быть добра и справедлива. Там где это правило нарушается, философия констатирует отсутствие «Абсолютной Истины». Человек же из народа констатирует несправедливость, называя это «безбожным» на привычном житейском языке. И не случайно! Ведь еще Платон полагал, что «Справедливость» – это общий закон жизни, как Богов, так и людей…
Словом, Абсолютная Истина есть «Истина Конкретная». Между тем, большинство сегодняшних критиков и «заступников» марксизма молчат о главном: о том, что марксизм – это не просто коммунизм, но коммунизм пролетарский. Следовательно, он, конечно, и равенство, и справедливость и доброта и все такое прочее, но при одном всенепременном условии. Это «доброта» не за рабочий счет! Ибо ежели справедливости /не говоря уже о колбасе и т.п./ хватает даже для рабочих, то ее, безусловно, хватит и для всех. Она действительно становится «Всеобщей».
Но почему же именно не за счет рабочих? Мы, что же, хуже?! – слышится сегодня всесветный вопль разных душ. Вот здесь-то, в ответе на этот вопрос и рождается историческая и научно-мировоззренческая индивидуальность марксизма как ВСЕобъемлющего гуманизма. Ответ кратко может быть примерно таким: потому, что сегодня человеческая цивилизация устроена так, что искренне и напористо борясь за гуманизм и демократию, о рабочих проще и легче всего забыть. Своеобразный шок от родившегося в 1989г. движения шахтеров тому красноречивый пример.
А в историческом плане факт этот означает, что пришел конец как СОЦИАЛИЗМУ БЕЗ РАБОЧЕГО ДВИЖЕНИЯ, так и соответствующего ему МАРКСИЗМУ… без МАРКСА
У сегодняшних «теоретических» недоразумений с марксизмом есть своя история. Более того, тут имеется и своя классика, которая начинает звучать вновь. Вот уже третий год в г. Екатеринбурге действует Городской семинар по русской философии. Он объединяет всех тех, кто всерьез занят сегодня разборкой мировоззренческих завалов, оставленных нам от времен, когда в философской науке Урала безраздельно господствовали различные формы корпоративности, профессионального невежества и административного монополизма. Словом, в работе семинара принимают участие, как энтузиасты–непрофессионалы, так и многие известные философы Уральского региона. Среди них кандидаты философских наук В. Бакшутов, Л.Кленов, С.Гончаров, В.Князев, Н. Смольникова, Н.Кузнецов; обществоведы Е.Суровцева, Е. Рахова; доктора философских наук В.Копалов, Ю.Андреев, Б.Емельянов, А. Ветошкин и другие.
Первое в этом году заседание состоялось в малом зале Центрального Дома культуры офицеров и было посвящено обсуждению статьи отца Сергия Булгакова, которая носит название «Карл Маркс как религиозный тип» /см.: Наш современник, №10, 1990г./
Нужно сказать, что обсуждение этой проблемы носило острый и бурно-эмоциональный характер. Здесь было все: и бездумно-ортодоксальная защита святых имен, и легкомысленный энтузиазм низвержения былых кумиров и мнимо-объективная позиция ложного плюрализма: дескать, все немножко правы /или все неправы/, так как одной Истины нет, сколько людей, столько истин…
И все же, на мой взгляд, возобладала тенденция конкретного историзма. Суть её проста: плюрализм уместен не в науке, а на базаре. Истина одна, но она конкретна. Другими словами, всякая вещь, будь то мировоззрение или отражающаяся в нем жизнь, должны оцениваться логично, т.е. исходя из нее самой.
В рамках серьезного коллективного анализа выступающие обратили внимание на глубокую парадоксальность в названии статьи Булгакова. В самом деле: Маркс и вдруг … религиозный тип! Непривычно как–то… И ежели исходить из презумпции серьезности автора как философа, то тут, конечно, нужно не смеяться, не плакать, а понимать. Что же именно?
Судите сами. По своей мировоззренческой формации Маркс обычно считается атеистом. То есть сторонником отрицания Бога. Значит?… Значит философ Булгаков, ни много ни мало, утверждает, что в принципе возможна религия… без Бога. Парадоксально, но факт! Ибо лишь в этом случае можно согласиться с названием его статьи. Но идем дальше. Раз возможна религия без Бога, то возможен и Бог… без религии. Другими словами, как без-божное отношение к религии, так и без-религиозное отношение к Богу… Это в жизни и в истории. Когда, например, рушились старые церкви и обожествлялось новое начальство. А в истории мировоззрения и науки получается: Бога можно отрицать по - религиозному, но можно и признавать по – атеистически, за пределами, так сказать религии. В философии, например.
Итак, опять АТЕИЗМ без… БЕЗБОЖИЯ – это ли не парадокс. Причем парадокс этот находится не за пределами мыслящего разума, а полностью находится в границах его.
Так обязан ли марксизм быть безбожным? – Вопреки объективной логике своих же собственных рассуждений Булгаков положительно отвечает на этот вопрос. Посмотрим, как?
Для этого автору статьи о религиозной типичности Маркса приходится утверждать так: «Маркс сам не называл себя учеником Фейербаха, которым в действительности был, предпочитая, почему–то называть себя учеником Гегеля, которым не был». В чем здесь тонкость? А в том, что если Маркс – фейербахианец, то ему в принципе можно инкриминировать «безбожность», а ежели гегельянец, то нет. Ибо Булгаков знает, что Гегель, вслед за Спинозой, Бога умел м ы с л и т ь, а не о т р и ц а т ь . Такую же способность, которая называется д и а л е к т и к о й, ему пришлось бы признать и за марксизмом…
Наиболее темпераментная полемика на семинаре развернулась по тезису Булгакова о том, что марксизм не знает человеческую личность, а знает лишь «безлюдное» общество. Говоря точнее, сообщество безличностных людей… «Как мы сказали, Маркс остается малодоступен религиозной проблеме, его не беспокоит судьба индивидуальности, он весь поглощен тем, что является о б щ и м для всех индивидуальностей, неиндивидуальным в них», приравнивая этот остаток к нулю, - пишет он.
Здесь сформулирован один из центральных пунктов в мировой полемике с марксизмом. Между тем опровергнуть такое утверждение совсем не трудно. Скажем, опровергнуть текстологически. Достаточно просто сослаться на письмо Маркса к Анненкову от 28 декабря 1846 г., где говорится так: «Что же такое общество, какова бы ни была его форма? Продукт взаимодействия людей…Отсюда необходимый вывод: общественная история людей есть всегда лишь /подчеркнуто нами – В.М./ история их индивидуального развития, сознают ли они это, или нет».
Без-личностность марксизма вытекает из его без-религиозности, полагает Булгаков. Пусть так. Ведь личность – это образ божий в душе человека … Но, вот вопрос: разве, например, христианство, утверждая, что все люди равны перед Богом, зачисляет всех в личности чисто автоматически? Отнюдь нет! Иначе оно не отличало бы истинную веру от просто суеверия.
Словом, как марксизм не отрицает автоматически личность в Истории, так и христианство не утверждает автоматически личность в Боге. И Маркс и Христос - оба одинаково полагают, что человек обречён на то, чтобы стать личностью на том единственном основании, что он – человек. Но в такой же степени он обречен и на тяжкий труд «ею стать!»
…Приходится констатировать, что статья С.Булгакова о Марксе представляет собой странную смесь философской глубины и обыкновенной человеческой предвзятости. Так сказать, человеческое, слишком человеческое… Написанная в начале нашего века, в 1906г., она и сегодня несет фактически весь основной арсенал философских претензий к мировоззрению марксизма. Конец XX века по существу тут мало что прибавил.
Например, поднимаясь в своей полемике до принципиальных обобщений, А. Ланщиков на вопрос: Что же такое марксизм? – категорически утверждает: «Марксизм – родное дитя позитивизма». Ну, а уж бездуховность, дарвинизм, ницшеанство и безбожие логически следуют из этого сами собой.
Но так ли это? Известный русский ученый М.М.Ковалевский свидетельствовал однажды: «Из бесед с Марксом нетрудно было вывести убеждение, что фундаментом его экономических и политических доктрин была философия Гегеля. Он однажды сказал мне в упор, что логически можно мыслить по диалектическому методу, ну а нелогически – хотя бы и по позитивному».
«Этот дрянной позитивизм» – говорил о нём Маркс, называя так всякую философию, специализирующуюся на словесном паразитировании продуктами чужого умственного труда. Кстати сказать, русская классическая философия тоже относилась к позитивизму как к «духовной буржуазности». Её патриарх Владимир Соловьев свою магистерскую диссертацию 1874 года назвал «Кризис западной философии» с неслучайным пояснением: «Против позитивистов», где вскрыл их бездуховность и алогизм. Будучи методологией всякой буржуазности, позитивизм оказался чужд и философскому материалисту Карлу Марксу и религиозному философу Владимиру Соловьеву…
Что это значит? А означает это то, что всерьез рассуждая о марксизме как пролетарском, т.е. антибуржуазном коммунизме, его нельзя ставит в один ряд с Дарвином, Ницше или Луначарским. Здесь ряд совсем-совсем другой. Скорее это будут Сократ, Платон, Спиноза и Гегель, которые, как известно, очень хорошо понимали, что МЫСЛИТЬ О БОГЕ – ЭТО СОВСЕМ НЕ ЗНАЧИТ ЕГО ОТРИЦАТЬ …
ххх ххх ххх
… Когда-то Гегель назвал Истину розой на кресте мироздания. Кто хочет розу, тот должен хотеть и крест.
И в самом деле, материализм, т.е. метод конкретной истины, чреват не одной лишь благодарностью людей. Но если философия обнажает шипы неблагодарности, то она же от них нас надежно и хранит …
Валерий МОЛЧАНОВ, кандидат философских наук,
август – сентябрь 1991 г.
Опубликовано:
- «НАУКА УРАЛА», № 15 (565), июнь 1992 г.
- «ПРОБЛЕМА ЧЕЛОВЕКА: История и современность». Материалы философского семинара, вып 2., Москва – Усть-Каменогорск, 1992 . (Ответственный редактор – ГУСЕВА. Н.В.)
август – сентябрь 1991 г.
Опубликовано:
- «НАУКА УРАЛА», № 15 (565), июнь 1992 г.
- «ПРОБЛЕМА ЧЕЛОВЕКА: История и современность». Материалы философского семинара, вып 2., Москва – Усть-Каменогорск, 1992 . (Ответственный редактор – ГУСЕВА. Н.В.)
Комментариев нет:
Отправить комментарий