Читатели данной брошюры имеют возможность познакомиться с материалами, которые в целом дают картину произошедших в стране преобразований за последние двадцать лет. Но мало кто знает, что потенциально, или можно сказать – гипотетически, у страны имелась и возможность пойти по иному пути развития, более безболезненному и отвечающему интересам большинства, интересам народа. Эта развилка обозначилась в период перестройки и очень рельефно обозначилась в противостоянии между официальной, номенклатурной философией советских парткомов, этих жрецов «марксистско-ленинской» идеологии, и неформальным рабочим движением, возникшим в Свердловске, в средине восьмидесятых годов.
Зарождалось это движение в цехах уральских заводов, а началом его можно считать появление статьи Владимира Буртника, в свердловской молодежной газете «На смену!», под названием «Есть ли у серого волка идеал?».
И сегодня многие, пройдя через войны, обвал цен, обесценение накопленных средств, грабительское разгосударствление, нищету и унижения, и испытавшие на себе произвол чиновников, задаются вопросом: а как могло такое произойти? Как народ, живущий в условиях «победившего» социализма, вдруг отказался от своих завоеваний и посадил себе на шею хищных олигархов? И не находят ответ. Хотя на поставленный вопрос, самой историей страны, и дан ответ.
Есть ли у серого волка идеал?
О чем думают и спорят философы
Зачем рабочему философия? Заранее предвижу этот вопрос, хотя отношу его к чисто риторическим. Да разве марксизм-ленинизм не есть в первую очередь философия рабочего класса? Народники сочувственно говорили Плеханову: «Рабочие не поймут политической экономии и научного социализма». На что Георгий Валентинович им отвечал, что пролетарии гораздо лучше понимают самые абстрактные вопросы теории, потому что на собственной шкуре испытывают их в каждодневной практической жизни. Ведь теория, по сути, не что иное, как переработанное отражение реальных практических общественных отношений. Так кто же, как не философы, и что, как не философия, могут помочь рабочим в обобщении их жизненного и социального опыта. Если в пролетариате философия находит свое материальное оружие, то пролетариат в философии свое духовное.
Словом, когда из газеты «Наука Урала» я узнал, что в конце ноября в Свердловске будет проходить Всесоюзная философская конференция, посвященная вопросам идеального и актуальным проблемам идеологического обеспечения научно-технического прогресса, решил обязательно пойти. Вопросов за последнее время у меня и моих товарищей накопилось немало, надеясь получить на них ответы. Да и интересно было узнать, о чем думают и спорят наши представители в философии… Заработал пару отгулов за работу во внеурочное время…и пришел.
Сел поближе, достал блокнот, авторучку, приготовился конспектировать. Но…поднялся на трибуну один, другой, третий оратор – записывать было нечего. То, что я слышал и наблюдал, напоминало холостую прокрутку машины. Может, чего-то недопонимаю? Решил тихонько поговорить с сидящими рядом: дескать, о чем речь? Те пояснили, что эти выступающие по списку товарищи пока говорят об идеальном как таковом.
Идеальное как таковое рассматривалось во всех его мыслимых и немыслимых связях, уровнях, подуровнях и всплесках… Причем особый упор выступающие делали на то, какие особенные приращения как таковые сделаны ими к всеобщему таковому. Постепенно я вник, что становлюсь свидетелем удивительного явления, – куда там джину из лампы Аладьина – буквально из ничего, из абстракций возводилась хорошо защищенная крепость. Защищенная от реальных сегодняшних проблем.
Впрочем «всякую философию можно свести на бессодержательный формализм, если ограничиться повторением ее основных положений». Произнеси эти слова кто-нибудь с трибуны конференции, они показались бы смелыми до дерзости. Но принадлежит эта мысль Гегелю. Он же предупредил и о том, что нельзя останавливаться на абстрактно всеобщем и, следовательно, недействительном -– ведь есть еще и реальность, а она конкретна…Но разве может идеалист Гегель спорить с «чистыми» материалистами последней четверти ХХ столетия.
Так, может, в нашей жизни нет идеального? И существует оно лишь в головах у философов? Но почему же так настойчиво ассоциируется оно у нас с прекрасным обликом Венеры Милосской и пушкинским «Я помню чудное мгновенье…», с «лунной сонатой» Бетховена? Не они ли – эти шедевры человеческого духа – законодатели и выразители той меры, что усвоенная человеческим разумом, способна направлять человеческую деятельность? Истина, Добро, Красота – три лика этой меры, три лика идеального. И главная его проблема, представляется мне, - это проблема совершенных отношений между людьми, проблема того, как сделать нашу жизнь более коммунистической.
Остро вопрос об идеальном встает всякий раз, когда предпринимается попытка коренного революционного изменения действительности. В своем непосредственном виде это вопрос поиска материального основания, порождающего новые идеальные схемы общественного устройства. В нашей сегодняшней действительности таким основанием, генерирующим идеальное, является рабочее самоуправление, известное под именем бригадного подряда, рабочей гарантии и т.д.
Когда человек получает схемы своей деятельности извне, он не более чем материальный агент производства. Когда эти схемы порождает и реализует сам, он превращается в личность.
В настоящее время рабочие эмпирически ищут и находят пути для самодеятельного, личностного отношения к производству. Задача философа-марксиста раскрыть закономерности этого процесса (в конкретно-исторической ситуации) и осмыслить их теоретически. Только будучи теоретически осмысленной, возникающая реальность отдельных починов и инициатив разовьется во всеобщую социальную действительность самоуправления рабочих. И только на этой основе в развивающемся общенародном самоуправлении будет «больше социализма».
Но не о социализме, а скорее о зоологизме речь очередного выступающего. Профессор Н. И. Жуков из Белоруссии:
Товарищи, что тут непонятного? Ведь идеальное понять очень просто.
Невольно слышу общий облегченный вздох. Оказывается, не мне одному хочется хоть какой-то ясности на этой конференции. Профессор тем временем направляется к доске. На одном конце ее он рисует волка, а на другом - зайца. А потом поясняет:
Волк гонится за зайцем потому, что имеет перед собой идеальный образ зайца.
Помилуйте – идеальное, а стало быть, и идеалы в голове у серого волка! Чем же тогда отличается воображение Рафаэля, Блока, да и самого уважаемого профессора от психики животных? Ну, а если взять на себя смелость продолжить плотоядную профессорскую мысль. Нет, даже страшно подумать… Венеру Милосскую ваял…каннибал. Иначе, чем волчьей или серой, такую философию, пожалуй, и не назовешь.
В занимательности ей, конечно, не откажешь. Но уж очень далека она от идеологического обеспечения научно-технического прогресса.
Своего рода эпилогом конференции прозвучали слова одного из ее московских участников В. И. Кондаурова: «Данная конференция наглядно показала, что философская схоластика исчерпала себя». Но и исчерпав себя, добавлю: схоластика не перейдет в иную форму эволюционно, то есть без борьбы.
Хаотично и в меньшинстве, но было представлено на конференции другое направление. Оно заявляло о себе в резких полемических репликах, острых суждениях. Правда, чаще они звучали не в зале, а в кулуарах. Может, там и стоило проводить конференцию? Задолго, до ее окончания покинули зал товарищи с Северского трубного завода, так и не поняв, зачем их сюда пригласили. Расценив само это приглашение как чисто бюрократический жест.
Его Величество Бюрократизм – он действительно правил бал в эти дни. Он топил и забалтывал перестройку в уровнях и подуровнях и пустых схемах. Не брал на себя труд объяснить нашу общественную жизнь, не говоря уже о том, чтобы помочь ее изменить. Да и зачем это бюрократу тем более философствующему. А значит, и обосновывающему не только свое существование себе подобных в других сферах нашей жизни.
Сам я по профессии слесарь КИП, работаю в отделе вибрации и прочности паровых турбин. В чем заключается моя работа и работа моих товарищей? Мы проводим специальные испытания лопаточного аппарата турбин на прочность и соответственно полученным результатам, даем практические рекомендации по режиму работы турбин на теплоэлектростанциях. Судя по тому, что у нас в рабочих помещениях и квартирах есть тепло и свет, со своей задачей мы справляемся. А какие тепло и свет смогут принести нам философские рекомендации, принятые на такой конференции?
Словом, даром пропали мои два дня отгулов? Думаю, нет. И отрицательный результат чему-то учит. Но надеялся я на положительный. На встречу с единомышленниками. Судя по публикациям «На смену!», они у рабочих все же есть. В качестве примера сошлюсь хотя бы на «круглый стол», что состоялся в конце прошлого года. За ним вместе с рабочими Северского трубного завода собрались философы. Ведь было же там понимание, желание сообща действовать и решать насущные вопросы социализма. Почему этого не случилось здесь?
Когда вышел на работу, товарищи подробно расспросили меня о том, что полезного я слышал и узнал на конференции. С вниманием выслушали мой рассказ, а потом один из них подытожил:
Значит, порожняк гоняли?
Выходит, что так, - согласился я.
В. Буртник, слесарь КИП турбомоторного завода.
Свердловск, 23 декабря 1986 года №245 «На смену!»
Статья Виктора Буртника, естественно, не могла быть не замечена представителями ортодоксальной философии и вызвала шквал нападок и обвинений, с чем мы предлагаем ознакомиться посетителям сайта.
С интересом мы прочитали опубликованную в вашей газете[1] статью В. Буртника «Есть ли у серого волка идеал?» под рубрикой «О чем думают и спорят философы». Это статья рабочего, слесаря КИП Уральского турбомоторного завода, о том, как он представляет себе профессиональную деятельность философов. И раз эта точка зрения опубликована, то должна быть опубликована и точка зрения самих философов по этому поводу. Озаглавить свое выступление мы бы хотели так:
Гоняют ли «порожняк» философы?
С огромным удовлетворением и радостью мы восприняли то обстоятельство, что философскими проблемами заинтересовался, - да еще и публично – рабочий. Как будущие специалисты – философы мы полностью согласны с тов. Буртником в том, что философия необходима самым широким слоям нашего общества, тем более рабочему классу.
Однако нам не совсем понятно, почему В. Буртник с изрядной долей иронии говорит о сложнейших теоретических проблемах философии. Может быть, ему известны не только эти проблемы, но и их решение? Если это действительно так, мы приглашаем его опубликовать свою точку зрения в специальных философских журналах или уж, в крайнем случае, прочитать небольшой курс лекций по этому теоретическому вопросу на нашем факультете, что будет чрезвычайно интересно не только для студентов, но и для преподавателей.
Однако содержание статьи говорит совсем о другом, что автор все-таки не понял, о чем думают и спорят философы, и незнаком с их теоретическими проблемами. В. Буртник иронизирует над тем, что философская конференция по проблеме идеального и идеологического обеспечения научно-технического прогресса (на которой он присутствовал) обсуждала «идеальное как таковое». Довольно «оригинальная» позиция – это все равно, что прийти на конференцию, скажем, по теоретической физике, где бы обсуждалось, что такое кварки и как их можно зафиксировать, и требовать, чтобы эта конференция в течение двух дней работы решила, как повысить надежность работы промышленных потенциометров типа КСП. Но это ведь не научная, а прикладная проблема. А наука потому и наука, что она высокотеоретична, что ее составляют такие фундаментальные проблемы и теории, которые не являются «пересказом» различных жизненных ситуаций и выработкой инструкций конкретных действий. И если тов. В. Буртник знаком с работами К. Маркса, Ф. Энгельса и В. И. Ленина, то он должен знать, что действительно «нельзя останавливаться на абстрактно всеобщем» (выделено нами), но это абстрактно всеобщее нужно предварительно найти, определить.
В. Буртник, видимо, знаком с этим, так как противоречит сам себе, когда говорит, что «только будучи теоретически осмысленной, возникающая реальность, отдельных починов и инициатив разовьется во всеобщую социальную действительность самоуправления рабочих» (выделено нами). Для чего же тогда такое недоуменно-ироническое отношение автора к теоретической проблеме «идеального как такового». Ответ один: автор блуждает в вопросах, в которых он недостаточно компетентен.
Дальше. Если автор с большим вниманием обратится к работам В. И. Ленина и современным научным исследованиям, то он быстро поймет, что многосторонность и многоаспектность рассмотрения любого предмета – это необходимое условие его познания, что мы только тогда можем иметь достаточно полное, научное знание о предмете, когда рассмотрим его «во всех его мыслимых и немыслимых связях, уровнях, подуровнях и аспектах», по поводу чего опять-таки иронизирует тов. Буртник. Но ведь это действительно необходимое условие научного познания (а вовсе не «холостая прокрутка машины») – иначе, перефразировав К. Пруткова, мы получим «знание подобное флюсу», то есть односторонне, однобокое, а значит, ненаучное.
В. Буртник, на первый взгляд, свободно оперирует цитатами из Гегеля и Г. В. Плеханова. Однако при внимательном прочтении статьи выявляется: автор незнаком с известным положением классиков марксизма-ленинизма, что свободно действует тот, кто действует со знанием дела. Тот же известный в философских кругах Э. В. Ильенков (позицию которого по проблеме идеального разделяет тов. В. Буртник) в одной из своих работ цитировал мысль В. И. Ленина, что в социалистическом обществе и кухарка может и должна участвовать в управлении государством, но при этом она перестает быть кухаркой, так как должна участвовать в этом управлении не с «кухаркиной точки зрения», а именно со знанием дела, то есть, имея определенные знания и навыки.
Поэтому трудно понять человека, не вникнувшего в суть проблемы и публично, с изрядной долей насмешки обвиняющего специалистов – ученых в том, что они занимаются непонятными для него вопросами. Если же тов. Буртника на этот необоснованный сарказм по отношению к философскому сообществу подтолкнуло множество вопросов, которые (по его словам) накопились у него и у его товарищей, то мы могли бы ему посоветовать походить на лекции, которые во множестве читаются работниками общества «Знание» по самым различным проблемам, почитать фундаментальные работы известных советских философов, в конце концов, прийти к нам на факультет или обратиться к какому-нибудь действительному специалисту, чтобы получить популярное изложение философской теории и возможные ответы на интересующие его вопросы.
И в заключение, чтобы ответить на вопрос, вынесенный в заголовок и подсказанный нам статьей тов. Буртника, мы просто обратим его внимание на то, что все основные партийные документы, вся идеологическая работа нашего государства, решение многих общенаучных проблем, - все это создается на основе громадного количества научных исследований, среди которых большую роль играют философские теоретические разработки.
Нужно еще отметить, что сегодняшняя наша статья – это не проявление так называемого «философского снобизма», а естественная реакция людей, занимающихся серьезным делом, на такие вот «пролеткультовские» (в самом худшем смысле этого слова) наскоки крикливого невежества, становящегося достаточно назойливым в многотиражности авторитетной молодежной газеты. И также публично хотелось бы сделать замечание: не надо превращать критику (так необходимую сейчас) в критиканство и действительную перестройку нашей жизни – в красивые фразы о ней. Нужно честно и добросовестно делать «порученное тебе дело» – это сейчас самое главное для каждого из нас. А если хочешь взяться еще за одно, то также добросовестно нужно изучить его, понять, а не вдаваться «сходу» в шумную публичную демагогию, превращающую это дело в балаган.
А. Толпегин, С. Вишневский, А. Иванов, П. Егоров.
Студенты философского факультета Уральского госуниверситета.
Газета «На смену!» от 13 февраля 1987 г.
Мне непонятно...
И непонятно вот что: на Всесоюзном совещании заведующих кафедрами общественных наук секретарь ЦК КПСС Е. К. Лигачев говорил о том, что философы в большей мере, чем другие обществоведы виноваты в отрыве общественных наук от жизни…Но вывод-то этот сделал компетентный в данной области знания человек. Конечно, философия марксизма есть философия рабочего класса и для рабочего класса, но ведь В. И. Ленин говорил о том, что вырабатывается она революционными интеллигентами. И разве может даже очень хороший слесарь КИП делать компетентные выводы о чисто философских дискуссиях по природе идеального?
Мне кажется, что данная статья не способствует повороту обществоведов лицом к жизни, а способствует формированию у уральской молодежи пренебрежения к марксизму. И что это за «сделать жизнь более коммунистической»? Воланд из «Мастера и Маргариты» М. Булгакова, помнится, говорил, что второй свежести не бывает. Есть, видимо, такие вещи в жизни, к которым понятия «более-менее» никоим образом не подходит.
И. Домрачева,
комсомольский работник,
газета «На смену!», 13 февраля 1987 г.
Как-то младшая дочь академика Б.М. Кедрова, тогда еще первоклассница, спросила отца:
— Папа, ты философ?
— Нет, преподаватель философии.
— А кто философ?
— Гегель...
— А Лева-студент говорит: «Я философ!».
— Лева не философ, а мудрец...
Любил шутить и скромен был академик. Этой скромности талантливого советского ученого - коммуниста, которого знал Владимир Ильич Ленин, не хватает многим двадцатилетним. В устах студентов, и не только студентов, словосочетание «Я философ» отдает юмором Козьмы Пруткова: «Я поэт, поэт даровитый! Я в этом убедился; убедился, читая других: если они поэты, так и я тоже!».
Куда ведут амбиции «аристократов» духа? В тупики научного и философского познания, во «всякого рода схоластическое теоретизирование, не затрагивающее чьи-либо интересы и жизненные проблемы» — как отмечалось на январском (1987 г.) Пленуме ЦК КПСС. Этот отрыв философской науки от практики Коммунистического строительства становится все более нетерпимым в условиях начавшейся революционной перестройки. Об этом говорят не только партийные руководители, но и рабочие. В газете «На смену!» 23 декабря минувшего года была опубликована статья молодого рабочего В. Буртника «Есть ли у серого волка идеал?». Делясь своими впечатлениями о научной конференции, посвященной идеологическому обеспечению научно-технического прогресса, которую провели философы Уральского университета в ноябре 1986 года в Свердловске, он пишет, что на этой конференции философский бюрократизм «топил и забалтывал перестройку... Не брал на себя труд объяснить нашу общественную жизнь, не говоря уже о том, чтобы ее изменить. Да и зачем это бюрократу, тем более философствующему. А значит, и обосновывающему не только свое существование, но и существование себе подобных в других сферах нашей жизни».
Да, такой «философствующий бюрократ» ищет не научную философию, объясняющую объективные противоречия жизни, а свое место в философской иерархии. Поэтому у него и вырабатывается не научный, а потребительский подход к философии. Ему нужна не истина, а диплом, степень, звание.
В России издавна различали интеллигента от безликой массы лиц умственного труда. Интеллигентом всегда был человек, который интересы рабочих и крестьян ставил выше своих личных и сословных. Тот же, у кого интересы «своего круга» оказывались выше интересов народа, оставался и остается узколобым мещанином, будь он хоть трижды профессором.
Причину научной худосочности известной части философов - профессионалов следует искать в ошибках кадровой политики в процессе их подбора и подготовки. В чрезмерном уповании на голое, формальное знание и недооценку роли социального опыта в воспитании обществоведов.
... Ошибки в кадровой политике, в том числе при комплектовании обществоведческих факультетов, уже с середины 60-х годов приняли то направление, которое вылилось в известных явлениях в Узбекистане и некоторых других регионах страны. В опубликованных материалах III Пленума ЦК Компартии Узбекистана отмечается, что одной из главных причин развития негативных явлений в республике явилось нарушение кадровой политики, когда более 60 процентов партийных работников, а идеологических работников и того больше, не прошли производственной школы.
Более 20 лет обществоведческие, гуманитарные, философские и другие факультеты, готовящие кадры для обслуживания надстроечных и распределительных отношений, не там отбирают своих студентов. Отрыв этой части учащейся молодежи от производительного труда, от рабочих и крестьян – одна из существенных, если не главных, причин роста бюрократизма, клановости, протекционизма, национализма и других негативных явлений. В этом одна из причин брака в подготовке философских кадров.
Свою долю в этот брак внес философский факультет Уральского университета. В середине 60-х годов бывшее руководство факультета добилось в Минвузе льготы организованно нарушать правило, согласно которому на философские факультеты принимались лица, имеющие трудовой стаж. В результате среди студентов философского факультета, а затем и преподавателей философии стало сокращаться число лиц, прошедших трудовую закалку в производственных коллективах, которые в условиях социализма являются основной лабораторией формирования высших социальных чувств. Сдавая экзамены, студенты философского факультета каждый раз повторяют известный тезис К. Маркса: «Общественная жизнь является по существу практической». Но часто они забывают, что этот: тезис касается их лично, что нельзя стать настоящим ученым - обществоведом, только читая книжки и слушая лекции.
Нынешнее руководство факультета в какой-то мере стремится исправлять субъективные искривления, допущенные в середине 60-х годов. Но негативные тенденции также имеют свои традиции. Колесо, однажды криво пущенное, будет все дальше отдаляться от прямой линии, говорил Салтыков-Щедрин... И эта негативная тенденция продолжается до сих пор. В Уральском университете по специальности философия удельный вес лиц, имеющих стаж работы два и более года, в 1985 году составлял 53,3 процента, в 1986 году — 41,3. Уменьшается также партийная прослойка. В 1984 году она составляла 22,6, в 1985 — 14,6, в 1986 — 10,6 процента. Из 60 целевиков для союзных и автономных республик в 1986 году оказалось всего 19 человек, имеющих стаж работы два года. Из 9 целевиков Узбекской ССР и 13 — Казахской в 1985 и 1986 годах не было ни одного кандидата и члена КПСС.
Искривления в кадровой политике в процессе подготовки обществоведов бьют не только по Узбекистану и Казахстану. На Всесоюзном совещании заведующих кафедрами общественных наук член Политбюро ЦК КПСС, секретарь ЦК КПСС Е. К. Лигачев отметил: «По информации Свердловского обкома КПСС, более половины всех опрошенных студентов вузов города сказали, что им не хватает умения вести аргументированные споры, дискуссии по политическим вопросам, поскольку во время обучения в вузе они не получают навыков защиты идеологических ценностей социалистического общества, взглядов и убеждений».
Больше половины — это средняя цифра «брака» идеологической работы по вузам города. А если сравнить отдельные вузы, то можно найти и причину этой функциональной неграмотности свердловских студентов в идеологической области. Не получают навыков защиты идеологических ценностей социалистического общества студенты IV курса Уральского университета — 67, Свердловского горного института — 52, Уральского лесотехнического института — 50 процентов. И это в то время, когда в университете работает половина докторов философских наук города и почти стопроцентная остепенённость преподавателей кафедр общественных наук. Среди преподавателей горного и лесотехнического институтов меньше докторов и кандидатов наук, но больше выходцев из рабочих и крестьян, больше лиц, которые в юности прошли трудовую закалку в производственном коллективе, знают жизнь народа не по книжкам.
«Отсутствие конкретного опыта ничем не может быть заменено», — было отмечено на январском Пленуме ЦК КПСС. Определяя стратегическую линию кадровой политики партии, Пленум постановил: «В партийные, советские, профсоюзные, комсомольские органы, на руководящую работу надо больше рекомендовать достойных рабочих и колхозников. Всячески поощрять обучение их в высших учебных заведениях и техникумах, кропотливо отбирать и воспитывать из них будущих руководителей».
Эта установка партии в первую очередь касается идеологических кадров, осуществляющих духовное руководство студенческой молодежью. В том числе и преподавателей общественных наук. Ведь они несут главную ответственность за идейно - политическое становление всех студентов. Но где воспитывают этих воспитателей, как не на философском факультете? Вот почему субъективизм и недомыслие в области воспитания обществоведов особенно чреваты негативными последствиями, как для практики коммунистического строительства, так и для развития самой общественной науки.
Незнание обществоведами реальной жизни рабочих, крестьян и технической интеллигенции, отсутствие практического опыта работы в социалистическом трудовом коллективе — главная причина распространения схоластического теоретизирования в философской литературе. Идя от книги к книге, обществовед - книжник как огня боится постановки социально значимых проблем.
Как бы чего не вышло - главный принцип его теоретизирования на отвлеченные, никому не нужные, кроме автора, темы. Такой «философ» начинает писать, не успев подумать о том, кто его будет читать.
Он торопится писать не потому, что ему уже есть что сказать, а только потому, что это надо для диплома, для диссертации, для занятия очередной должности, для престижа. И в университете его учат не искусству общения с людьми, а ремеслу как делать статьи и книги. Так среди философской литературы появляются сборники и книги, которые никто не хочет покупать. Авторы таких сборников вынуждены сами скупать свою «философскую» продукцию, чтобы можно было отчитаться перед бухгалтерией. Чем такой «философ» отличается от бюрократа, образно нарисованного А. Твардовским:
«Стой - постой! Видать персону.
Необычный индивид
Сам себе по телефону
На два голоса звонит».
Но автор, сам скупающий свою «научную» продукцию, - это уже вчерашний тип философа. Теперь он пошел дальше. В последние годы в Уральском университете философскую продукцию стали реализовывать еще более странным, хотя далеко не новым способом. Публикуются к конференции тезисы тиражом в 200 — 300 экземпляров. Каждый из сотни авторов, чтобы получить сборник со своими тезисами, должен купить еще один или два залежалых, изданных на философском факультете.
Нельзя сказать, что такие «философские» труды не имеют никакой ценности. Но это ценность со знаком минус, ибо, как известно, чистая бумага ценится выше, чем испорченная. Если такие философские «труды»» люди не покупают и не читают, то это – не признак того, что народ не дорос до уровня этих трудов, скорее, их авторы не доросли до уровня диалектико-материалистической философии, поэтому вынуждены заниматься псевдофилософскими сочинениями в худших пролеткультовских традициях, где нет ни пролетарского духа, ни культуры, а есть культ своей персоны. Если рабочий понимает труды Гегеля и Маркса, но не понимает труды философа Жукова, то это не значит, что Жуков стал уже выше Гегеля и Маркса.
Чтобы оправдать сложившуюся тенденцию отрыва философских исследований от жизни, а философских кадров — от рабочих, крестьян и технической интеллигенции, иногда проводят сравнение научных трудов по физике и философии. Так как узкого специалиста-физика часто может понимать только его коллега физик, то и философские труды якобы должны понимать только философы. Такое сравнение правомерно, когда речь идет о физике и логическом позитивизме или какой-либо буржуазной философской школе. Но могла ли возникнуть и существовать диалектико-материалистическая философия, если бы К. Маркс, Ф. Энгельс и В.И. Ленин писали только для профессоров философии? Физик пишет для физика, и это правильно, а настоящий философ, как и поэт, пишет для народа. И тот, кто механически пытается приравнять научную деятельность физика и философа, тот ничего не понимает ни в физике, ни в философии.
Отрыв философа от жизни народа, от дум, чувств, чаяний и стремлений широких масс рождает у него страх перед реальными противоречиями общественного развития и страсть к высокопарным поучениям от имени Науки. В этом состоит причина того, что «из теории и обществознания ушли живая дискуссия и творческая мысль, а авторитарные оценки и суждения стали непререкаемыми истинами, подлежащими лишь комментированию».
Чтобы преодолеть создавшийся в последние десятилетия отрыв философии от жизни, необходимо возродить ленинскую традицию подбора и подготовки кадров для сферы идеологических и надстроечных отношений из лиц, имеющих реальный опыт работы в трудовых коллективах, В 20-е годы, когда рабочие и крестьяне только приходили к власти, это происходило без особых усилий. Политика и практика совпадали. Сейчас, когда на арену идеологической, духовной деятельности выходит новое поколение руководителей, настала необходимость сознательно, настойчиво и планомерно проводить эту ленинскую политическую линию в кадровом вопросе. Сегодня - это главный путь перестройки.
В. БАКШУТОВ доцент кафедры философии Уральского госуниверситета
«На смену!», 13.02.1987
Группы А и Б
Продолжение дискуссии, возникшей после публикации статьи В. Буртника «Есть ли у серого волка идеал!».
ДИСКУССИОННАЯ ТРИБУНА «НС»
Хочется привести некоторые соображения в связи с публикацией В. Бакшутова «Колесо, однажды криво пущенное...» («Аргумент» за 13 февраля). Весьма странное впечатление производит то, что, обильно цитируя в своей статье материалы январского Пленума ЦК КПСС, он все время оставляет в стороне такое важнейшее требование, как необходимость покончить, наконец, с формально - анкетным подходом к подбору и расстановке кадров ...Или, может быть, дело в неувязке этого положения с теми процентными аргументами — численности партийной прослойки или студентов с трудовым стажем — что приводятся В. Бакшутовым в подтверждение своих тезисов?
Позволю высказать себе почти еретическую (в сопоставлении с аргументами В. Бакшутова) мысль. Успех или неуспех научной работы в области философии определяется, в основном, не трудовым стажем будущего ученого (хотя полностью отрицать его значение для обществоведа-марксиста нельзя). Главное, все-таки, способности (не говоря уже об одаренности или таланте), включающие в себя общую культуру, широту кругозора, развитое логическое мышление и т. д. Получить значительный результат в философии ничуть не легче, чем в любой другой отрасли знания, а может быть, и труднее. Ведь на уровень философских исследований напрямую влияет конкретная ситуация в стране и обществе. Следовательно, применительно к философу, особенно велика роль его морально-этических установок. Воспитание их, кстати, прямая задача преподавателей в течение пяти лет обучения, В заключение не могу отказать себе в удовольствии применить критерии доцента В. Бакшутова к двум группам политических деятелей.
Группа А:
И. В. Сталин — сын сапожника. После исключения из Тифлисской православной семинарии трудился в коллективе Тифлисской обсерватории.
Н. С. Хрущев — сын рабочего-шахтера. Работал по найму пастухом, затем шахтером и слесарем.
Л. И. Брежнев — сын рабочего-металлурга. Трудовую деятельность начал с 15 лет в разных производственных коллективах.
Группа Б:
К. Маркс — сын адвоката. В трудовых коллективах не состоял.
Ф. Энгельс — сын фабриканта. В производительном труде не участвовал (работал только в конторах крупных фирм).
В. И. Ленин — сын действительного статского советника, потомственный дворянин. В производственных коллективах также не числился.
Ясно, что по В. Бакшутову задатки для занятий философией и практическим обществоведением у представителей группы А несравненно лучшие. Выводы предоставляю сделать непредубежденному читателю.
Я, естественно, не надеюсь кого-либо переубедить своими заметками. Единственно чего бы хотелось — так это напомнить, что время железно-однозначно-волевых решений общественно - политических проблем безвозвратно ушло вместе с 20-ми годами, которые с такой ностальгией поминаются в статье В. Бакшутова.
Е. РОЗЕНБЕРГ, кандидат физико-математических наук Свердловск.
Продолжим разговор
Вывод, который хотел бы столь непредубежденно навязать Е. А. Розенберг, можно было бы сформулировать так: способность к философскому мышлению принадлежит лишь потомкам привилегированных слоев, сословий, классов. Чувствуете бьющий в нос запах нафталина? Хуже? Что поделать, если философский товар, который нам хотят сбыть, относится, чуть ли не к временам рабовладения.
Так же не нов способ, с помощью которого Е. А. Розенберг пытается отделить от пролетариата «группу Б». Правда, к научной философии этот способ отношения не имеет, Скорее к эстрадным фокусам с тройными рукавами, в которые легко спрятать от раскрывших рот зрителей даже слона, Не то, что какие-то факты.
Так вот, о фактах. Разве К. Маркс сформировался как пролетарский мыслитель и деятель в качестве сына адвоката? По своему образу жизни и положению он всю жизнь оставался пролетарием, или «пролетарием умственного труда», если пользоваться выражением П. Лафарга. Ф. Энгельс не имел законченного среднего образования, был «недоучившимся гимназистом». Против воли родителей он в юности перешел на позиции рабочего класса и всю жизнь оставался пролетарским борцом. В. И. Ленин воспитывался в революционной среде и, как это ни огорчит Е. А. Розенберга, не является потомственным дворянином. Будучи исключенным, из Казанского университета за революционную деятельность, В. Ульянов бесповоротно встает в ряды борющегося пролетариата и становится его вождем.
Абстрактная схема Розенберга, по которой он отделяет «группу Б» от «группы А», рассчитана на примитивное мышление обывателя, который судит о фактах по их внешнему проявлению и не хочет или не умеет понять их действительную сущность. Но уже простой здравый смысл говорит, что все представители «групп А и Б» практически участвовали в политической борьбе на стороне рабочего класса. Слабость, а иногда и трагедия, представителей группы А не в их пролетарском происхождении, а в мере их отрыва от рабочего класса, от интересов народных масс.
Успех в философском творчестве определяется, главным образом, способностями? Но как раз автор статьи «Колесо, однажды криво пущенное...» на этом и настаивает, предлагая в области философских наук конкретные пути развития этих способностей, которые, по собственному мнению Е. А, Розенберга, включают в себя «общую культуру, широту кругозора, развитое логическое мышление». Все это, как и морально-этические установки, вырабатывается у обществоведа на основе практической социальной деятельности, а не созерцанием, простите, собственного пупа в школьной колыбели.
Что касается «ностальгии» по 20-м годам... То сегодня нам всем не мешало бы посмотреться в их зеркало. В зеркало ленинской политики и нравственности, требований и норм. Ленинской правды.
В. Кириллова
Ответ на выступления студентов философского факультета
и комсомольского работника И. Домрачевой в газете «На смену!» от 13 февраля
и комсомольского работника И. Домрачевой в газете «На смену!» от 13 февраля
Ф. Энгельс в свое время писал в одном из писем, что он коммерсант и королевско-прусский бомбардир, и, за неимением докторского диплома, не приобрел права на философствование. Что касается диплома, то Энгельс, как известно, не только не имел ученой степени доктора, но и университетского диплома. Он всего лишь год походил вольным слушателем на лекции Шеллинга во время своей срочной службы в Берлине. Результатом этих слушаний явились известные критические публикации о философии позднего Шеллинга, публикации вполне компетентные,
Вывод: право на критику дает не докторский диплом, а четкое понимание существа дела и выдержанная классовая позиция. Ни того, ни другого, как ни трудись, не обнаружишь у А. Толпегина, С. Вишневского, А. Иванова и П. Егорова. По существу они не опровергли, а, значит, подтвердили «правоту» товарища Жукова, который в своем выступлении на конференции провозгласил, что у серого волка есть идеальный образ зайца. А стало быть, и идеал. Ведь идеальное отражение — это и есть отражение в форме идей и идеалов. Правда, свойственно оно только общественному человеку. Впрочем, это должно быть понятно уже студенту первого курса.
Может быть, студенты философского факультета Уральского госуниверситета за неимением дипломов стесняются высказываться по существу? Скромность, конечно, как говорит главный « герой» фильма «Покаяние», украшает человека. Но как тогда, непонятно, расценить завершающие публикацию воинственные аккорды относительно «шумной публичной демагогии» и «балагана»? (Балаган, замечу, это когда про серого волка и про зайца). Причем дышащая буквально ненавистью концовка резко контрастирует со слащавым началом: «С огромным удовольствием и радостью мы восприняли то обстоятельство, что философскими проблемами заинтересовался, — да еще и публично — рабочий...» А-ах, как это чудесно!
Полноте, молодые люди! Больно рано вы научились лицемерить! Вся ваша небрежная поучающая манера выдает ваше подлинное отношение к публикации рабочего Буртника с головой. Она же выдает и ваш научный уровень: у вас нет никаких действительных оснований утверждать, что «автор блуждает в вопросах, в которых он недостаточно компетентен». Чтобы прийти к конкретному, надо начинать с абстрактного. Это верно. Но вы не учитываете того, что конкретный марксистский ответ на вопрос о природе идеального уже известен, оно имеет общественно – историческую природу...
Об этом по существу дела и идет речь у «товарища», Буртника. Чтобы понять, что такое идеальное, нельзя абстрагироваться от целей и идеалов рабочего класса, от целей и идеалов коммунизма. Ведь именно здесь совершенно четко проявляется то, что этот идеал не в «голове», не из «головы», а есть выражение действительного движения...
Нет, товарищи студенты философского факультета, не поставил бы я вам «пятерки» по диалектике. Это вам, а не «товарищу» Буртнику, надо походить на лекции общества «3нание». И не он должен идти к вам поучиться, что вы ему снисходительно предлагаете, а вы к нему. Поучиться и науке, и партийному отношению к делу. Ведь подлинная наука неотделима от коммунистической партийности. А там, где нет одного, нет и другого.
Мне стыдно за вас, студенты философского факультета, как бывшему рабочему. И не только бывшему — я всю жизнь стремился остаться тем, кем был в молодости. И надеюсь сохранить верность идеалам рабочего класса до конца.
А вам стыд и позор. И правильно вам дают отпор уральские рабочие.
Стыдно мне и за «комсомольского работника» М. Домрачеву, которая не понимает, что значит «сделать жизнь более коммунистичной». В. И. Ленин говорил о «ростках коммунизма» в первые годы Советской власти. Эти ростки должны расти и крепнуть, теснить чертополох мещанства, безразличия, неверия в рабочий класс. Вот это и называется становлением жизни более коммунистичной. И чем: меньше будет таких «комсомольских работников», которым «непонятны» азы марксизма и которые свысока, — пренебрежительно могут бросать: «...Разве может даже очень хороший слесарь КИП делать компетентные выводы о чисто философских дискуссиях по природе идеального?», — тем больше в нашей жизни будет коммунизма, Так вот, И. Домрачева, если вы считаете, что только докторский диплом дает право на «компетентные выводы» о «чисто» философских дискуссиях, то я вам своим докторским дипломом удостоверяю, что выводы «товарища» Буртника вполне компетентны. Не знаю, хороший ли он слесарь, полагаю, что хороший, но как философ-марксист он на высоте. И с ним я в разведку пошел бы. А с вами и теми ребятами с философского факультета, пожалуй, нет.
С. МАРЕЕВ, доктор философских наук
Москва
«На смену!» 13 марта 1987 года
ДИСКУССИОННАЯ ТРИБУНА «НС»
Открытое письмо тов. Буртнику: «Мнение... наспех усвоенное»
Уважаемый товарищ Буртник! Ваша статья наряду с другими сюжетами затрагивает тему, мимо которой философ-преподаватель пройти равнодушно не может. Речь идет о том, что надо и чего не следует делать философу в условиях развернувшейся в нашей стране перестройки.
Именно на этот счет в публикации содержится ряд весьма серьезных обобщений. Оценка в ней дается как бы от имени рабочего класса, и обращена в адрес философского мышления «как такового». Сами участники конференции по проблеме идеального представлены в статье как «философствующие бюрократы», как люди, не только «забалтывающие перестройку», но и откровенно заинтересованные в том, чтобы с помощью абстракций «возвести крепость, хорошо защищенную от жизненных проблем». Совершенно ясной кажется Вам и дорога, по которой должна идти заблудившаяся в схоластике философская мысль: надо искать «материальное основание», генерирующее сегодня идеальное. Таковым является, на Ваш взгляд, опыт рабочего самоуправления. Все, что находится в стороне от этой дороги, вы называете «бессодержательным формализмом», «волчьей или серой философией».
Такова Ваша позиция, претендующая — и по духу, и по букве — на социально-классовый подход. Вот она-то и нуждается в спокойном, откровенном и социально заинтересованном ответе.
Попробуем разобраться, отвечает ли Ваша позиция, если не по форме (скажем прямо, далеко не совершенной), то хотя бы по сути дела — требованию решительного поворота философской науки к нуждам практики. На первый взгляд, как будто отвечает: рабочие в настоящее время ищут пути для активного участия в управлении производством, и опыт, накопленный ими, действительно нуждается в обобщении. Но давайте различать социологию и философию. Ведь у философии иной путь движения к жизни: через теоретическое осмысление совокупной практики человечества. Да, конечно, социолог может и должен обобщать опыт перестройки непосредственно на рабочем месте, например, на заводе или в колхозе. Для философа же, исследующего проблему идеального, этот опыт всегда останется необходимым в актуальном смысле, но недостаточным. И это вполне понятно: «к материальным основаниям», требующим совершенствования, относятся не только отношения между людьми, но, и отношение людей к природе, как «внешней» так и своей собственной «внутренней».
Осознать все эти разнородные и многообразные «материальные основания и на этой основе решить проблему идеального без абстракций в принципе невозможно. Даже при анализе. Одних только экономических форм, как писал К. Маркс, «нельзя пользоваться ни микроскопом, ни химическими реактивами. То и другое должна заменить сила абстракции».
Объяснять все эти вещи приходится не ради профессиональной зашиты оскорбленной «философской чести», а совсем по другим мотивам. В последнее время у определенной части философов появилась и стала быстро усиливаться своеобразная тенденция «быстрого реагирования» на критику в адрес состояния дел в философии и ее отставания от запросов жизни, в особенности. Но на этом пути наукой уже накоплен весьма печальный опыт, который философам следует в первую очередь учитывать. Напомню, о чем идет речь.
В 30-е — 40-е годы в нашей стране развернулась острая борьба между генетиками школы Н. И. Вавилова и сторонниками Т. Д. Лысенко. В этой борьбе, как известно, временную, но очень дорого стоившую науке и практике победу одержало так называемое «мичуринское направление», возглавляемое Лысенко и представляющее накопленный в нашей стране селекционный эмпирический опыт. Нет нужды вспоминать о всех обстоятельствах кризисной ситуации того времени. Но одно из них имеет непосредственное отношение к делу. Идеи Т. Д. Лысенко получили широкое распространение, а в конце 40-х годов — и административную поддержку потому, что он настойчиво ставил вопрос о немедленном использовании науки для коренной перестройки сельского хозяйства. Обвиняя сторонников классической генетики в схоластике, Лысенко одновременно обещал быстрый успех в деле создания озимых сортов пшеницы и ржи для Сибири.
В сущности, он и его группа демагогически спекулировали на трудностях роста классической генетики, озабоченной в те годы в первую очередь внутритеоретическими проблемами, Но каково было Н. Н Вавилову, Н. П. Дубинину и другим ученым, глубоко убежденным в своей правоте. Слушать ядовитую иронию по поводу того, что единственным объектом их исследований является маленькая плодовая мушка дрозофила. Эти ученые понимали, что дрозофила — идеальный лабораторный объект, с помощью которого можно было изучать законы генетики «как таковые». Беда заключалась в том, что все инакомыслящие или не хотели, или не могли посмотреть на практические нужды сквозь призму теоретически осмысленной науки. Однако прошло совсем немного времени, и, «поруганная» дрозофила полетела в космос уже на первых искусственных - спутниках 3емли. прокладывая путь самому человеку.
Никто не спорит с тем, что философы должны активно включиться в процесс перестройки. Но перестройку мы должны начать, так сказать, на своем рабочем месте, внутри самой философии. Если из философской теории и обществоведения «ушли живая дискуссия и творческая мысль», никто, кроме самих: философов, и обществоведов, не наведет порядка в их собственном доме.
Что же касается Вашей классовой озабоченности уровнем философского мышления, то с нею можно согласиться, но только не в ее упрощенном варианте.
...Вспоминается эпизод из романа Н. Островского «Как закалялась сталь». Одному из его героев, рабочему Панкратову, на парткомиссии был задан вопрос о том, какие сведения он имеет по философии. Сведения о философии, которые у Панкратова тогда были (от гнмназиста-бродяги, поступившего в грузчики «из форсу»), выразились всего в одном тезисе, который наш герой и «жахнул»: «Философия — это, мол, пустобрехство и наводка теней».
Нынешние рабочие, конечно, далеко ушли по уровню своих знаний от рабочих первых лет революции. Они и философскую классику читают, и в дискуссиях на философские темы участвуют. И это радует. Но тем более хочется, чтобы в ломком рабочем голосе слышалось мнение, не наспех усвоенное от нынешнего недоучившегося гимназиста, а то убеждение, которое сочетается с уважением ко всякому действительно серьезному и нужному профессиональному труду.
В. ПЛОТНИКОВ, доктор философских наук, профессор,
заведующий кафедрой диалектического материализма
Уральского госуниверситета.
заведующий кафедрой диалектического материализма
Уральского госуниверситета.
23 декабря 1986 года в «На смену!» была опубликована статья рабочего В. Буртника «Есть ли у серого волка идеал!» В ней высказано мнение о проходившей в Свердловске Всесоюзной философской конференции по проблеме идеального и актуальным вопросам идеологического обеспечения научно-технического прогресса.
Ответ профессору В. И. Плотникову:
«ИМЕЛИ В ВИДУ ОДЕССУ»
Уважаемый профессор! А не уходите ли Вы от существа обсуждаемого вопроса — об отрыве философии от жизни? Создается впечатление, что в «философской части» у Вас так уж все хорошо, так хорошо, что лучше и невозможно. И мешает только «тенденция быстрого реагирования на критику в адрес состояния дел в философии и ее отставания от запросов жизни».
Меня удивила Ваша столь болезненная реакция на мою пу6ликацию, где, рассчитывая на взаимопонимание, я назвал вещи своими именами, такими, как их увидел — и больше ничего. Вы же приписываете мне «ряд весьма серьезных обобщений». Как будто это не газетная статья, а докторская диссертация. Серьезно ли это? Ваше открытое письмо не уменьшило моей тревоги, за развитие философской науки на Урале, хотя Вы и пытаетесь запретить мне такое беспокойство, говоря, что «никто, кроме самих философов и обществоведов, не наведет порядка в их собственном доме». И если до письма и статьи Ваших учеников А. Толпегина, С. Вишневского, А. Иванова и П. Егорова речь шла в основном об отрыве философии от жизни, то теперь приходится говорить еще и об отрыве философии от науки.
Вы утверждаете, что абстракции — орудие труда философа. Да. Но только такие абстракции, которые отражают действительную жизнь, социально значимые проблемы. Пустыми же абстракциями, игрой в категории Вы отгораживаетесь не только от жизни, но и от науки, научной философии. Эта игра заставляет Вас и из меня сделать привычный объект своей деятельности — абстракцию, то есть рабочего «как такового», выступающего от имени рабочего класс ... в адрес философского мышления «как такового». Что касается меня, то я это как-нибудь уж переживу. Но как быть с наукой, от имени которой Вы выступаете?
Возьмем наиболее близкую Вашим научным интересам область, о которой Вы весьма подробно говорите в письме, Речь идет о печальном опыте, накопленном наукой в 30-е — 40-е годы и который, как вы пишете, «философам следует в первую очередь учитывать». И в качестве примера приводите борьбу между, школой Н. И, Вавилова и сторонниками Т, Д. Лысенко. Но пример, Ваш более чем неудачен, он говорит против Вас.
Главную ошибку Т. Д, Лысенко вы видите в том, что «он настойчиво ставил вопрос о немедленном использовании науки для коренной перестройки сельского хозяйства», Ошибка ли это его, а может как раз наиболее сильная сторона? Но она не могла быть практически реализована, и в значительной мере потому, что ученый и его сторонники оказались в плену вульгарной, абстрактной, оторванной от науки и жизни философии, которая преподносилась им от имени марксизма.
Именно философскую подоплеку имеют научные и практические ошибки, о которых Вы вспоминаете. Их жертвой едва и не оказалась мушка дрозофила.
Как же Вы учитываете, говоря Вашими же словами, этот «весьма печальный опыт»? Процесс изоляции материалистической диалектики вы доводите до защиты философии, и своей философии в частности. К чему это может привести, да и ведет на практике? К тому, что философские (марксистские) вопросы становятся вопросами «специалистов», «Специалистов», которые одновременно стоят над другими (благодаря тому, что могут абстрактно мыслить) и под другими (ибо они «как таковые» должны воздерживаться затрагивать решающие вопросы политической практики). Вряд ли такая «самостоятельная философская мысль» способна удержаться на ногах.
Впрочем, «ноги», по Вашему убеждению, философским обобщениям не нужны: философ, уверяете Вы, обобщает всю человеческую практику, минуя частное и конкретное, то, чем живут трудовые коллективы. Как же философ умудряется постигать всеобщее в этой практике, отвлекаясь от частного и конкретного? Ведь всеобщее, говоря словами В. И. Ленина, существует в отдельном и через отдельное. Остается один путь: строить надуманные всеобщие абстракции, конструировать мир из головы.
У классиков философии другой подход к философским абстракциям. Гегель выковал свою диалектику путем обобщения эмпирических фактов — Великой французской революции. Маркс сформулировал важнейшие обобщения о диктатуре пролетариата, анализируя события Парижской Коммуны. В. И. Ленин в субботнике разглядел его всеобщее содержание — росток коммунистического отношения к труду. По воспоминаниям Н. К, Крупской, самым главным, что сделано В. И, Лениным в философии, он сам считал то, что содержалось в работе «Еще раз о профсоюзах». В этой работе В. И, Ленин дал анализ конкретной политической борьбы тех лет и на этой основе выдвинул ряд философских положений, которые имеют непреходящее значение.
Вы выражаете недовольство «быстрым реагированием на критику», давая мне понять, что в философии серьезно размышляет тот, кто долго молчит. Но ведь всякому известно: кто долго и глубокомысленно молчит, вовсе не обязательно глубоко и серьезно думает. Вспомните совет Остапа Бендера Кисе Воробьянинову: сиди, молчи, надувай щеки и прослывешь гигантом мысли, а то, глядишь, и отцом русской демократии.
«Откровенный и социально заинтересованный ответ» собирались Вы дать мне в письме. Не знаю, как с социальной заинтересованностью, но откровенности я не почувствовал. Имели в виду Одессу, а говорили про Ливерпуль, намеревались обсудить перестройку в философии, а рассуждали про виды обобщения, Что же Вы этим продемонстрировали; как не «наводку теней»?
В. Буртник, слесарь КИП Уральского турбомоторного завода
Очень силен, у нас стал, в последние десятилетия, дух научного мещанства. Проник он и в идеологию, которая превратилась в абстрактное суесловие, оторванное от жизни... Но зато не оторванное, а прямо-таки слившееся с запросами бюрократов и чинуш. Рабочие же оказались в стороне от теории общественного развития, хотя в обществе они формально считаются хозяевами.
Конечно, может и рабочий парень поступить в университет, проникнуть в святая святых — Науку. Но при одном условии — «сломать» свое классовое сознание и принять правила игры, что существуют в уже сложившейся системе. В противном случае ему рано или поздно дадут от ворот поворот.
Долгое время мы к мещанству относились как к некоему болоту. Но перестройка показала, что только тронь его — и оно агрессивно начинает защищать свои ценности, свои привилегии, свою «науку».
Годы и десятилетия философская мысль провела в помещении, в которое не проникал ни свежий ветер, ни дыхание жизни. И сегодня ей нужна уже реанимация. Но, похоже, реанимировать ее пытаются лишь с помощью косметических ухищрений. Маски, летний массаж... Хотя нужно прямое переливание. Переливание классового сознания передовых пролетариев.
Ю. НАВРОЦКИЙ, оператор котельной Марсятского рудоуправления,
Ивдель.
Ивдель.
13 арта 1987 года «НА СМЕНУ!»
Продолжение дискуссии
Перестройка…Сегодня, произнося это слово, мы понимаем, как нелегок сам ее процесс. Старое не канет в прошлое с пометкой «в архив», не сдаст своих позиций без боя. И этот бой «На смену!» пришлось принять после публикации 23 декабря 1986 г. статьи рабочего Виктора Буртника «Есть ли у серого волка идеал?» О чем думают и спорят философы». Продолжен разговор был в «Аргументе» 13 февраля.
В последнем выпуске «Аргумента» было опубликовано письмо студентов философского факультета УрГУ под заголовком «Гоняют ли «порожняк» философы?». Именно оно и побудило нас взяться за перо. Дело в том, что мы учимся на том же самом факультете университета, но при этом ни в малейшей степени не разделяем пафоса авторов письма. Энтузиазм, с которым они обрушились на В. Буртника, достоин лучшего применения.
«Каждый должен честно заниматься своим делом», - сказано в письме наших коллег, и на первый взгляд с этим нельзя не согласиться. Однако возникают все-таки два возражения. Во-первых, В. Буртник как раз и обвинил философов в том, что они плохо занимаются своим делом или даже только делают вид, что занимаются именно делом, а не чем-либо иным…И на это обвинение у авторов письма не нашлось другого ответа, кроме того же самого тезиса: «Пусть каждый занимается своим делом», - который, будучи сформулирован в отрицательной форме, звучит, как «не лезь не в свое дело».
Ну, а во-вторых, так ли уж бесспорен и сам тезис? Если безоговорочно следовать ему, то, что же получается: рабочий пусть работает на производстве, инженер – организует это производство, философ пускай мыслит, а политик - управляет? Что ж, как известно, вполне последовательно это правило осуществляется в условиях капиталистического общества, где каждый «нормальный индивид» как раз и занимается исключительно своим частным делом и спокойно предоставляет другим индивидам мыслить об обществе, в котором живет, а так же и управлять этим обществом, поскольку считает эти виды деятельности не общим (в том числе и своим), а тоже исключительно частным делом, делом особой группы профессионалов.
Пережитки такого положения дел сохраняются и у нас, на борьбу с ними как раз и направлена перестройка, непременным условием которой (как это еще раз подчеркнул январский (1987г.) Пленум ЦК) является опора на живое творчество масс…всестороннее развитие демократии, социалистического самоуправления…расширение гласности, критики и самокритики во всех сферах жизни общества…».
Хочется надеяться, что перестройка уже в ближайшем будущем серьезно ограничит, а в перспективе и совсем уничтожит противоречащее сущности социализма право «специалистов» заниматься делами, имеющими непосредственно-общественную значимость, вне контроля со стороны общества. К чему такое право может привести и приводит, мы сегодня все, к сожалению, хорошо знаем. Достаточно вспомнить одни только печально знаменитый проект «поворота» сибирских рек, который был разработан и активно защищался именно специалистами. А предотвратили эту почти осуществленную крупномасштабную глупость как раз не специалисты. И на них тоже покрикивали: не беритесь, мол, судить о вещах, в которых ничего не смыслите.
Именно агрессивное «Procul este, profani!” – “Прочь удалитесь, непосвещенные!”, обращенное ко всем нам со стороны многолетне «освобожденных» от реального труда деятелей разного рода, не в последней степени повинно в том положении дел, что сложилось у нас в стране к апрелю 1985 года. И как пресловутую «кухарку» пытавшуюся не на словах, а на деле взяться за рычаги государственного управления в недавнем прошлом брезгливо били по рукам: куда, мол, ты лезешь, без «определенных знаний и навыков», так теперь и рабочему, посмевшему «свое суждение иметь» о степени полезности конференции «специалистов-философов», дружным хором грозно кричат: «Не прикасайся! Высокотеоретично!». То есть каждому – свое: тебе, тебе братец еще азы твердить, а уж о положении дел в философской науке пускай судит «философское сообщество», ему видней.
Мы уже привели один пример сравнительной компетенции специалистов и неспециалистов. Думается, что о «специалистах», разработавших проект «поворота» рек, даже наши коллеги, задорно пошедшие в контратаку на В. Буртника, не решаться сказать, что действовали «со знанием дела». Впрочем, предполагается, видимо, что в области философии все совсем не так и гораздо лучше. Действительно, если наших коллег совсем, ну, просто ни чуточки не удивляет рабочий, «свободно» оперирующий цитатами из Гегеля и Г. В. Плеханова», «знакомы с работами К. Маркса, Ф. Энгельса и В. И. Ленина», если это, по их мнению, факт вполне заурядный и явление совершенно массовое, значит…Значит, само собой разумеется, что уж «специалисты-философы» всем этим владеют на гораздо более высоком, глубоком и широком уровне.
Ой, ли? Не беремся давать точные цифры, но можем сказать, что нам известно значительное количество профессионалов философов, как из числа «еще студентов», так и из числа «уже специалистов», которые не только «Феноменологию» или «Логику» Гегеля, но и «Капитал» Маркса ни разу не прочли от начала и до конца. При таком положении дел тезис о «крикливом невежестве», выдвинутый нашими уважаемыми коллегами, может быть понят и не совсем в том смысле, в каком бы им хотелось. Кстати, на этой самой конференции, о которой писал В. Буртник, образцы диалектического, непрофессионального (в самом точном значении этого слова) подхода к философским проблемам демонстрировали как раз вполне дипломированные и всесторонне остепененные «философы».
Мы целиком за философию как науку, но мы против превращения философии в зону вне критики, в уютное казино для безответственных умственных игр. Нам кажется, что если многие «партийные документы» последних 10-15 лет и решения (которые ничего не решали), констатации (что обходили суть реальных проблем) создавались «на основе философских теоретических разработок», то гордиться тут особенно нечем. Совсем неуклюже такое надувание щек и битье в литавры выглядит после той оценки, которую получило обществознание на ХХVII съезде партии и на январском (1987 г.) Пленуме ЦК. Так что «публично сделать» замечание честнее самому себе.
А. Волков, Н. Снегов, студенты философского факультета Уральского госуниверситета.
Газета «На смену!» от 27 февраля 1987 год.
Продолжение дискуссии
Начало дискуссии 23 декабря 1986 года, продолжение – 13 и 27 февраля, 13 и 25 марта.
Он вошел в кабинет, удобно расположился на стуле и предложил: - Давайте проведем «круглый стол», обсудим положение философии в СССР или, скажем, на Урале. С этой инициативой выходит наша кафедра. Пригласим к участию в разговоре другие кафедры университета и вузов, всех читателей «На смену!», интересующихся вопросами философии. Значит, так, вы даете объявление в газету, что такого-то числа в УрГУ…
- И вы считаете, что поэтому объявлению читатели газеты просто ринутся штурмовать университет?
- Ну, если не придут…что ж, тогда будет ясно, интересуются они, в том числе и рабочие, или нет, общественными науками.
- А может, сделать иначе? Ученые философы, сотрудник газеты придут непосредственно в рабочий коллектив. И в начале познакомятся с его жизнью, проблемами.
- Да вы что, - изумился мой собеседник, - не понимаете, как же мы туда свои тексты понесем?
Я с трудом сдержала улыбку, представив вереницу тележек с текстами, которую катят, скажем, по направлению к Уралмашзаводу. Ученые идут общаться с рабочими.
Этот диалог я записала почти дословно, когда аспирант УрГУ Сергей Смагин с возмущением закрыл за собой дверь. Его такое замечательное предложение не приняли. Ясно, что позиция редакции тенденциозна.
В прочем, замыслов своих редакция с самого начала и не скрывала. Идея состояла в том, чтобы привлечь внимание читателей к проблемам перестройки общественных наук, отставание этих наук, от насущных потребностей практики стало фактом, с предельной точностью зафиксированным в материалах январского (1987 г.) Пленума ЦК КПСС.
Мы не ждали такого потока писем – не о том, что и как носить в этом весеннем сезоне разговор, к увлекательно – развлекательным его не отнесешь. Но откуда только не пришли эти письма, из каких только городов и районов области и даже Союза. Усилился интерес читателей к мировоззренческим вопросам? В первую очередь вывод напрашивается именно такой.
Строки из писем
Прав рабочий А. Бурьяков в том, что в печати должны чаще освещаться вопросы, над которыми работает наука. Гласность эта сегодня необходима. Только при ее условии можно преодолеть отрыв философии от жизни народа. Прочитала "«Аргумент" и подумала, а смогу ли я в политическом споре защитить ценности нашей жизни? Нет, мне тоже не хватит знаний и умения. Как, вероятно, и многим. Путь самообразования – он, конечно, есть у каждого. Но почему бы и студентам философского факультета – тем, что так рьяно напали В. Буртника – не наладить тесные контакты с предприятиями или организациями? И не только с просветительской целью, но и сотворчества. Не подумайте, что нам это не нужно!
С. Заостровских, воспитатель, студентка.
Свердловск
Хочу выразить одобрение и благодарность за дискуссию, которая началась выступлением рабочего В. Буртника «Есть ли у серого волка идеал?». Я пришел к марксизму-ленинизму, сначала интересуясь специальными вопросами искусства, потом воспитания и образования. Обнаружил очень много материалов, которые дают ответ на сегодняшние вопросы: смысле жизни, о дружбе и семейном счастье, о выборе и значении профессии. Знакомил с тем, что узнал сам, ребят в училище. У них это вызвало большой интерес. Сейчас конспектирую второй том собрания сочинений К. Маркса и Ф. Энгельса.
В. Лавриненко, преподаватель СПТУ – 9
Каменск-Уральский
Думаю, читательская дискуссия, которая сейчас идет в «На смену!» послужит хорошим урокам тем, кто переоценивает самого себя и недооценивает мнения и взгляды других на те явления жизни, которые являются не личным, а общим достоянием. Мне никогда не нравилось какое-то не здоровое, даже порочное преклонение перед специалистом, имеющим ученую степень или звание, например, у нас в геологии. Получалось так, что ему все козыри в руки: и первое слово, и первое мнение, и первая публикация в журнале. Сколько раз эти маститые доктора и кандидаты наук давали большие «махи», совершали ошибки, за которые государство расплачивалось народными деньгами, потерями материальными и моральными. Сколько я читал не нужных для народного хозяйства статей, рефератов, диссертаций. Уму не постижимо. Перестройка необходима, ее можно только приветствовать. Но это не значит, что каждый сейчас возьмется перестраивать кто и во что горазд, опираясь на те же титулы и звания. Не плохо бы и к мнению рабочего В. Буртника прислушиваться.
В. Павлов, инженер гидролог.
Свердловск
Сталкиваясь с теми или иными противоречиями в своей деятельности, каждый из нас понимает, что за этими частными проблемами стоят общие вопросы общественного развития. Какие? Вот тут то, чтобы понять их, и приходиться рабочему, преподавателю СПТУ или журналисту браться за произведения К. Маркса, Ф. Энгельса и В. Ленина. В противном случае каждый из нас обречен лишь на обывательские суждения. «Но кто станет лоцманом в этом плавании?» - настойчиво во многих письмах звучит вопрос. «Лекции общества «Знания» или школы политучебы - они дают лишь «вершки», - скептически замечает А. Корепин. Надежда возлагается на философов.
…Но разве не на те же обывательские узкие суждения обречен обществовед, знающий о противоречиях жизни из вторых рук? Сегодня судьба не редко складывается так, что из школы молодой человек попадает в вуз и годам так к 30 получает солидное базовое обществоведческое образование. Теоретически он подкован основательно, но в материальное производство этот философ никогда не был включен и потому смотрит на жизнь глазами потребителя. Как добрать ему необходимое количество социального опыта?
В техническом вузе такого молодого, а под час и не очень молодого преподавателя воспринимают как схоласта и начетчика. Почему? Потому что он не может войти в сущность проблем данной специальности.
«Зачем инженеру философия?» – уже не раз и не два на страницах газет поднималась эта тема.
Слово читателю
Мы далеки от того, чтобы не соглашаться с мнением вузовских философов о необходимости общества и человековедческих знаний по философии. Действительно, придя на предприятие, в НИИ, вчерашний студент оказывается объективно включенным в систему экономических, политических, правовых, этических и других отношений. Как участник этих отношений, а уж тем более как организатор производства, инженер должен разбираться в сути происходящих с ним и вокруг него событий. Все это правильно, но, вообще говоря, справедливо для любого члена нашего общества, независимо от рода его профессиональной деятельности. Но зачем все-таки философия инженеру как специалисту в конкретной технической дисциплине?
Позволим себе немного повитать в облаках. Представим себе, что лектор-философ рассказывает студентам о теории решения изобретательских задач (ТРИЗ), предложенной и развитой у нас в стране. Лектор объясняет, что «зерном» любой технической проблемы является конкретное техническое противоречие, что решение технической задачи следует искать, идя не экстенсивным путем сглаживания этого противоречия, а только путем интенсивным, то есть, обостряя его и разрешая революционно.
В конце лекции студентам предлагается решить несколько конкретных технических задач по их специальности. На семинаре студенты защищают свои решения, совместно с преподавателем анализируют, как «работают» законы и категории диалектического материализма в различных вариантах решений. Тут же на патентоспособные решения оформляются заявки на изобретения.
После таких занятий, как нам кажется, не удастся найти студента сомневающегося в необходимости для него философских знаний.
Спустившись на землю, мы вынуждены с сожалением констатировать, что гуманитарный уклон подготовки философов не позволяет им сами разобраться в диалектических тонкостях современного научно-технического знания, не говоря уже о том, чтобы активно формировать диалектическое мышление у студентов. Являясь «чистыми» гуманитариями, они предпочитают даже в технических вузах ориентировать свои кафедры на человековедческие и социологические аспекты философии, забывая о неотъемлемой части предмета преподаваемой ими науки - служить инструментом практического преобразования действительности.
Поэтому вовсе не удивительно, что, прослушав вузовский курс философии и усвоив на «хорошо» и «отлично» диалектический материализм, вчерашний студент не в состоянии увидеть техническое противоречие, взывающее к нему в конкретной технической системе и уж тем более не в силах его преодолеть, то есть создать техническую систему, обладающую новыми, более высокими общественно полезными свойствами. В голове у специалиста пустующее место сознательного диалектического метода неизбежно занимает метафизическое мышление.
А. Блинков, выпускник УПИ.
А. Киселев, выпускник МИФИ.
Свердловск
Чему не учат сегодня в техническом вузе? Не учат творческому мышлению. Или учат ему вообще, но только не в применении к данной специальности или науки. За дегуманизацию философии выступают молодые инженеры? Нет, за гуманизацию, интеллектуалиазацию научно-технического творчества. Возможно ли то, что они предлагают? Скорее необходимо.
В. И. Ленин отмечал, что «инженер придет к признанию коммунизма не так, как пришел пропагандист подпольщик, а через данные своей науки». Чтобы вооружить будущих инженеров знаниями, методом диалектического мышления, преподаватель в свою очередь должен основательно усвоить существо проблем технической науки, противоречия в ее развитии.
И давайте вспомним такой факт: в первом томе «Капитала» для написания главы развития машин и крупной промышленности К. Маркс основательно проштудировал не только историю развития техники, но и технические науки.
Близость или отдаленность общественных наук от жизни – пожалуй, они нигде так явственно не обнаруживаются, как в их преподавании. Не случайно самое большое число писем, поступивших в редакцию, именно на эту тему.
Строки из писем
Вуз я закончил последовательным идеалистом. Самостоятельно прошел путь до последовательного материалиста помогли в этом «Капитал» К. Маркса, «Материализм и эмпириокритицизм» В. И. Ленина, «Структурное программирование» Э. Йодана…Почему преподаваемая философия превратилась во многих вузах в схоластику? И сколько нас будут водить нас занос профессора, спокойно получая свою не малую заработную плату и рассуждая о высоких истинах, которые понятны только им? Задавать эти вопросы заставляет откровенная, выплеснувшаяся даже на страницы газет враждебность представителей философического факультета УрГУ к тому, что сегодня называется перестройкой.
А. Лотов, инженер.
Сысерть, Свердловская область
Читающий эти строки может и сам провести не большое социологическое исследование. Опросите хотя бы десяток человек, окончивших институты, задав один вопрос: «какое воздействие на формирование вашего мировоззрения оказали лекции преподавателей общественных наук?».
Уверен, что больше половины ответят – «слабое» или «никакое». И без труда каждый из них вспомнит преподавателя-обществоведа, на лекции которого студентов можно загнать лишь под угрозой лишения стипендии. Но даже эта высшая мера убеждения не срабатывает, и аудитории пустеют. Те же, кто отбывает повинность посещения, заняты своими мыслями и делами. Однако самое поразительное, что, посетив такую лекцию, коллеги по кафедре, как правило, оценивают ее положительно, ибо она не содержит спорных моментов, идейных ошибок и т. д.
Самое страшное, что мы видим в преподавании общественных наук, это «полный разрыв книги с практикой жизни… разрыв между теорией и практикой, тот старый разрыв, который составлял самую отвратительную черту старого буржуазного общества». Ленинские слова актуальны сегодня как никогда, общество начинает революционную перестройку.
В. Коркунов, социолог.
Свердловск
Годы духовной спячки – они не прошли для нас бесследно. «Заспали» мы не только свое мировоззрение (половина выпускников свердловских вузов сегодня не может аргументировано защитить идейные ценности социализма. Факт этот был приведен Е. К. Лигачевым на Всесоюзном совещании обществоведов). «Проспали» очень многое, забыв, что социализм – живое дело, а ни некое сонное царство – государство, где с утренним петушиным «ку-ка-ре-ку» - все идет по раз и навсегда заведенному порядку. Сегодня, на кануне семидесятилетия Великой Октябрьской социалистической революции, мы строже вглядываемся в тот путь, что прошли, и видим в нем зигзаги, случайные черты, ошибки, зависящие от людей и обстоятельств. Но на исторической карте мира – социализм в центре борьбы. Идеи его дают знать даже в наполненных желчью нападках на нас. На жизнеутверждающими эти идеи делает только революционная практика.
Сегодня она двинулась вперед семимильными шагами. А что же теория, преподаватели общественных наук? Или они по-прежнему предпочитают имитацию движения? Схоластический бег мысли на месте.
«Откровенное, выплеснувшаяся даже на страницы газеты враждебность представителей философического факультета…». Читатели почувствовали ее. И еще в большей мере ее пришлось прочувствовать работникам редакции. Атмосфера слухов, анонимных звонков – это ли не механизм торможения. Оскорбительные письма в адрес дискуссии.
«С выплеснутым ведром помоев на философический факультет» сравнивает статью В. Бакшутова ассистент О. Ковалев. И далее, в том же письме: «Странные приемы использует…Е. Кириллова: сначала выдергиваются тенденциозно подобранные словечки из письма студентов – философов, затем на них навешивается ярлык «аристократов духа», а «итог» подводиться звонкой фразой: «больше социализма» – таково требование партии». Нечистоплотно это, товарищи журналисты, не честно, не справедливо! Это же не позиция, если философ указал рабочему на ошибки в трактовке философских проблем, значит, он аристократ, монополист, и вообще забыл, кто его кормит.
Пока что философические публикации вашей газеты демонстрируют другую монополию: монополию журналистов на формирование общественного мнения в том направлении, в каком они считают нужным. Если «философствующий бюрократ», как пишет тов. Бакшутов, ищет свое место в философской иерархии, то бюрократ от журналистики стремиться найти «место под солнцем», произнося звонкие фразы о перестройке и не утруждая себя углубленным анализом проблем, предоставляя страницы газет людям с «нужной точкой зрения», способным развернуть на пол странице пару тощеньких и очевидных мыслей и получить соответствующий гонорар! Разумеется, легче бороться с «философским бюрократизмом», о причинах которого все равно представление смутное, чем с бюрократизмом конкретных людей и организаций… Для совершенствования своей деятельности философы нуждаются в конкретных социальных заказах, в конкретных, если хотите, претензиях и конкретной критике».
Не мало конкретных социальных заказов прозвучало в выступлении В. Буртника на страницах газеты 23 декабря прошлого года, в других публикациях. Их, видимо, автор письма не заметил. Четко формулирует эти заказы январский (1987 г.) Пленум ЦК КПСС. И на этом же январском Пленуме прозвучали такие слова: «В громадно деле перестройки мы, коммунисты, опираемся, прежде всего, на высокую сознательность и организованность, общественную инициативу и большие дела рабочего класса, ведущей политической силы нашего общества». В этом направлении и формирует «На смену!» читательское мнение. Не противопоставляя, а соединяя свои усилия с передовыми рабочими в общем, деле перестройки.
что же касается конкретных претензий, критики и «нужной точки зрения» (нужной, видимо, редакции?), то она практически не расходиться еще с одной…
Министерство высшего и среднего специального образования РСФСР. Инструктивное письмо от 26 января 1987 года «О состоянии подготовки специалистов – обществоведов в Уральском университете»:
«Коллегия Минвуза РСФСР…отметила серьезные недостатки в подготовке обществоведческих кадров, в повышении качества обучения и воспитания студентов в Уральском университете. Медленно внедряются передовые формы и методы обучения. Многие лекции носят информативный характер. Студенты недостаточно ориентируются на самостоятельное, творческое, углубленное изучение материала…Методологическая и методическая культура отдельных преподавателей не достаточно высока. Обществоведы медленно переходят к разработке актуальных проблем общественного развития…В университете не уделяется должное внимание индивидуальной работе с преподавателями – обществоведами. Некоторые преподаватели не уяснили своих задач в перестройке преподавания общественных наук. Имеются недостатки по набору и расстановке кадров. В 1986 году Уральский университет снизил показатели по приему на первый курс членов и кандидатов в члены КПСС, производственников…
Коллегия обязала ректора Уральского университета принять неотложные меры к устранению отмеченных недостатков. Организацию учебного процесса и состояние воспитательной работы среди студентов обществоведов поднять на уровень современных требований, вытекающих из решений ХХVII съезда КПСС. Перестроить преподавание общественных наук так, чтобы оно отвечало укреплению связи теории с практикой…».
Почему это письмо никак не прозвучало в ходе дискуссии?
Мораль для себя и мораль для других, правда для себя и правда, для других – могут ли они существовать раздельно? Ведь, по сути, это та же двойная бухгалтерия.
Строки из писем
Мы много говорим и пишем о необходимости перестройки нашего мышления, о формировании активной жизненной позиции молодежи, о принципе социальной справедливости. Все с этим согласны, когда эти красивые слова и принципы провозглашаются и декларируются. Но как только мы встречаемся с воплощением их в нашей реальной повседневной жизни, не редко начинается: «человек не вник в суть проблемы», «не компетентен, а пытается судить», «делай порученное дело, это сейчас главное для каждого».
В ход оказываются запущенными внешне вроде бы правильные аргументы, так ловко защищающие спокойную и налаженную жизнь «аристократов духа», проповедующих ту саму двойную мораль, о которой говорил М. С. Горбачев в Риге. Что больше всего возмутило философов в поступке Буртника, в его выступлении в газете? То, что рабочий «прямо назвал вещи своими именами»?
«Говорим одно, делаем другое» – подобные установки активно препятствуют воплощению в жизнь принципов социальной справедливости и социального равенства.
Принцип социальной справедливости в основном проявляется в политическом, духовно-нравственном и социально-экономическом аспектах. Формирование активной жизненной позиции - один из путей реализации политического аспекта принципа социальной справедливости. В духовно-нравственной сфере принцип социальной справедливости реализуется путем равенства в области приобщения широких масс к достижениям науки и ценностям культуры. Реализация социально-экономического аспекта социальной справедливости, в частности, находит свое выражение в формировании у каждого советского человека чувства хозяина общественного достояния, в развитии инициативы и творчества.
Поступок В. Буртника может служить прекрасной иллюстрацией к реальному воплощению в жизнь принципа социальной справедливости во всех его аспектах.
Л. Григорьева, аспирантка ЛГУ им. П. Стучки.
Рига
В споре о месте философии марксизма в нашей жизни в «На смену!» на равных «!» принимает участие профессор и рабочий, инженер и комсомольский работник, студенты и ветеран войны и труда. Этот факт говорит о многом среди участников дискуссии нет равнодушных. Почему? Думаю, по той простой причине, что диалектика – развития путем противоположных начал – ворвалась в нашу жизнь.
Историческое своеобразие переживаемого момента в стране, на мой взгляд, заключается в том, что страна очнулась от духовной спячки, разбуженная призывом ХХVII съезда к революционной перестройке. В этой обстановке, в особенности после январского Пленума ЦК партии 1987 года, предельно обнажились и продолжают обнажаться противоречия между «вчерашними» и «сегодняшними». Теми, кому и вчера жилось хорошо, и теми, кто понимает назревшие потребности страны. Теми, кто за действительную перестройку в духе формул научного социализма, открытых Марксом, Энгельсом, Лениным, и теми, кто на словах «за», а на деле против и делает все, чтобы погасить инициативу масс: рабочих, молодежи, творческой интеллигенции – ввести половодье революционной инициативы масс производителей в обычное казенное русло. История старая как мир: «мертвый хватает живого».
И раньше «ростки коммунизма», такие как почин, рабочих Северского трубного завода: «Трудовой и общественной дисциплине – гарантию коллектива» – о нем недавно писала «На смену!» – чиновники, в том числе и от науки, юриспруденции, пытались удушить в крепких казенно-бюрократических объятиях. Но жизнь берет и, в конце концов, возьмет свое! Как крепок, прочен и толст на первый взгляд слой асфальта у нас под ногами, а посмотрите на него весной – пробиваются сквозь него слабые, но живые, зеленые листики травы – символ вечной юной жизни!
И. Мануйлов, кандидат философских наук.
Пенза
Как не прочен и крепок слой асфальта…Заявление, жалобы и телефонные звонки шли с философского факультета своим чередом и в тоже время…
В клубе «Гаудеамус» студенческого общежития университета происходило интереснейшее событие: здесь собрались рабочие турбомоторного завода и студенты философского факультета: Виктор Буртник и Алексей Жуйков, Анатолий Волков и Сергей Вишневский…Речь шла о создании совместного общественно-политического клуба. Пришли и те, кто, так или иначе, испытывали вполне понятное любопытство к этому событию.
- А может, не стоит включать в программу клуба какие-то практические дела, например социологические исследования? – высказал кто-то сомнения.
- Возражаю против этого предложения. Марксизм – эта теория и практика, - поднялся с места один из студентов.
Практика выступала, на сей раз, не с газетных страниц. Она была рядом и не скупилась на свой социальный опыт. Резко и прямо говорили рабочие об острых производственных коллизиях и о своих проблемах.
Творческие неформальные объединения философов и передовых рабочих – что ж, может быть, это и есть один из альтернативных путей схоластики прописавшейся сегодня волей не волей в вузовских кабинетах. Какие задачи могут решать эти объединения?
Вспоминаю еще одно такое неформальное объединение. Справа от меня в креслах «Ту-134» сидели свердловские философы, слева – представители Северского трубного завода. Самолет летел в Москву. Ждали уральцев на московском государственном подшипниковом заводе №1 так же рабочие и философы. Совместная научно-практическая конференция, посвященная северскому почину: «Трудовой и общественной дисциплине – гарантию коллектива».
Экскурсия по заводу, многочисленные знакомства и вопрос за вопросом. Они будут звучать, и после конференции: «Каким было идеологическое обеспечение почина?», «Включаете ли вы в гарантию новичков?», «Сколько бригад участвуют в этом движении на Северском трубном?».
…читаю сообщение «Мыслить не стандартно» в одном из мартовских выпусков газеты «Московская правда» за подписью Г. Барановой, заведующей отделом пропаганды и агитации Ждановского райкома КПСС столицы: почин на заводе принят, начал работать.
Возможно, объединение рабочих турбомоторного завода и философов УрГУ возьмется за другую задачу, не менее важную как в идеологическом, так и в практическом плане. Им решать. Хорошо уже то, что решать они будут это вместе.
Как никогда высоко мы сегодня понимаем роль философа в нашем обществе. Громадную роль отводим ему в перестройке. И еще с молодых ногтей, когда мы впервые открываем ленинские книги, у нас складывается уважение к людям этого труда. И относимся мы к ним с особой требовательностью, видя в них приемников В. И. Ленина, который сочетал в себе и философа, и политического деятеля. И нет для нас философа в не политики, вне высокого гражданского служения своему социалистическому Отечеству.
Заканчивая дискуссию, хочется поблагодарить всех принявших в ней участие. Ведя ее, мы не стремились взять патент на обладание истинной. Полемичны и эти заметки, завершающие разговор. Цель их, как и предыдущих публикаций, одна – помочь перестройке общественных наук, повысить их роль в коммунистическом строительстве.
Ведущая дискуссии Е. Кириллова, зав. отделом коммунистического воспитания
Газета «На смену!» №78 от 19 апреля 1987 года.
По поводу заявления доцента философского факультета УрГУ В. И. Липатниковой в отдел пропаганды Свердловского обкома КПСС
Скажу сразу: «литературная продукция» такого рода – является, и в дальнейшем будет являться, неизбежным спутником процесса перестройки, в особенности там и тогда где и когда эта перестройка будет проводиться по существу, т.е. в соответствии с политическим курсом партии и самой жизнью. Авторы подобных «заявлений» обычно делают вид, что обеспокоены тем ПРАВИЛЬНО ЛИ ИДЕТ ПЕРЕСТРОЙКА? На самом же деле задают вопрос: А ЗАЧЕМ ОНА ИДЁТ?
Такая позиция «с подоплекой» ведет к тому, что автор противоречит не только фактам, о которых ведет речь, но, как правило, обычно сплошь да рядом противоречит сам себе. Поскольку же тов. Липатникова претендует в своем письме на роль идейно-теоретического эксперта по проблемам перестройки, то на каждом шагу обнаруживаются и её нелады с теорией, в частности с её АЗАМИ. Возьмём факты.
1. Главный идейно-теоретический и идейно-политический криминал моих публикаций в газете она видит в выделении аж целых двух марксизмов: «интересном» и «неинтересном». Но, во-первых, подобное деление дает не автор публикации, а сами студенты. Во-вторых, деление это далеко не полно. Например, в своих работах В. И. Ленин выделял «словесный марксизм», «марксизм как моду», «патентованный марксизм», «якобы марксизм», «педантский марксизм», «школьнически-глупенький, заученный марксизм на струвистский манер», «легальный марксизм», «вульгарный марксизм», «резонёрский марксизм», «девственно-вульгарный марксизм». И не только выделял, но и противопоставлял! Противопоставлял марксизму «революционному или коммунизму», марксизму «организованному и дисциплинированному», или «воинствующему марксизму».
2. В. И. Липатникова утверждает, что «характеристика капитала, данная в статье, позволяет читателю заключить, что в нашем обществе есть капитал, т.е. труд рабочего и прибавочный, и накопленный и т.д.» Увлекшись, она не заметила, что характеристика капитала «данная в статье» – это характеристика строго научная и было бы весьма любопытно услышать её возражения, будто это не так. Это – во-первых. Во-вторых, каждому грамотному человеку понятно, что всякий капиталист – это буржуа, но вот далеко не всякий буржуа – это обязательно капиталист. Причём даже при капитализме! Тем более это верно для общества некапиталистического. Что до социализма, то автор говорит о буржуазности не только без капиталистов, но даже и без буржуазии. Удивляться, а тем более жаловаться «в инстанции» по этому поводу может лишь человек, не читавший хрестоматийных работ Маркса и Ленина. Скажем, «Критики Готской программы» или «Государства и революции». Вот цитата из последней: «Выходит, что не только при коммунизме остаётся в течение известного времени буржуазное право, но даже и буржуазное государство – без буржуазии!» И далее: «Это может показаться парадоксом или просто диалектической игрой ума, в которой часто обвиняют марксизм люди, не потрудившиеся ни капельки над тем, чтобы изучить его чрезвычайно богатое содержание».
3. Однако, т. Липатникова желает доказать буквально следующее: раз т. Молчанов, вслед за «Капиталом» К. Маркса утверждает, что капитал – это: 1) труд рабочего, 2) труд прибавочный, 3) труд накопленный, то, дескать, поэтому автор «видит» капитал везде, где есть… рабочие и их труд. Следовательно, даже и при социализме… Я готов согласиться с В.И.Липатниковой в её оценке моей статьи, если она докажет следующее: как из верного суждения «все негры – люди» она с логической необходимостью может умозаключить, что поэтому-то «все люди – негры» (?)
4. т. Липатникова сокрушается, что в моих публикациях опущен «почему-то методологически важный момент, что капитал это еще (!) система производственных отношений между рабочим и капиталистом». Но если со-отношение между трудом «живым» и трудом «накопленным» она не считает за «производственные отношения», то одно из двух: либо она сделала новое открытие в политической экономии, либо просто не знает, что такое «производственное отношение» между «рабочим и капиталистом».
5. Этот же упрёк повторяется ею опять, когда опровергается сама возможность деления коммунизма на «пролетарский» и «непролетарский», когда коммунизм не пролетарский характеризуется как синоним буржуазности. Когда, наконец, автору напоминают, что «научный коммунизм – есть, прежде всего, учение о коммунистической общественно-экономической формации».
Что здесь можно сказать? Только то, что автор говорит «про Фому», а самозванный рецензент возражает ему «про Ярему». Вопрос, ведь, вовсе не в том, является ли научный коммунизм «прежде всего учением о коммунистической общественно-экономической формации». Вопрос в том, при каких именно условиях это учение о коммунистической формации является научным, пролетарским, а, следовательно, подлинно коммунистическим.
Что касается правомерности самого деления коммунизма на пролетарский и непролетарский, то пусть В.И.Липатникова прочтет 3-ю главу «Манифеста Коммунистической партии». А так же заключительные строки «Развития социализма от утопии к науке», где социализм научный в отличие от ненаучного определен Энгельсом как «теоретическое выражение рабочего движения». Нелишне ей ознакомиться и со следующим местом из выступления М.С.Горбачева на январском Пленуме ЦК КПСС: «Определенное хождение получили легковесные представления о коммунизме, разного рода пророчества и абстрактные суждения».
«Коммунизм отнюдь не случайно представлен как наука рабочего класса» – хватает нас за руку рецензент. Конечно, не случайно! – согласимся мы с ней. Правда, согласимся для того, чтобы разойтись в главном: для неё пролетарский характер коммунизма – это синоним пролеткульта и невежества в философии и культуре. Для нас же пролетарский характер теории – это ничто иное, как близость к жизни или, говоря философским языком, - МАТЕРИАЛИЗМ.
Не умея отличить пролеткульт от материализма в понимании общественных отношений вообще и производственных отношений в частности, тов. Липатникова способна лишь на беспредметную иронию там, где встречает факт общения между рабочими и философами, организованного газетой «На смену!» в целях обобщения социальных инициатив трудящихся. «Говорят в основном северцы, затем северцы и уралмашевцы о проблемах связанных с развитием и внедрением почина, а ученые отделываются наводящими вопросами типа: «Смежники вас не подводят?» – иронизирует она. Ей и невдомек, что отношения со смежниками – это и есть ни что иное, как производственные отношения, о якобы недостаточном упоминании которых постоянно сетует она. Заинтересованный разговор о том, как на языке марксистской теории выразить действительные проблемы и противоречия жизни передовых коллективов области, она свысока третирует как НЕНАУКУ!
Вот характерный образчик. …Рабочие отдают по условиям коллективной гарантии часть премии администрации. «Почему…именно администрации? Что, она занимается поборами?» – вопрошает наш рецензент. А не угодно ли примерить свою иронию, да на самое себя? Если, являясь членом партии, т.Липатникова сдает партвзносы своему секретарю… Нешто он «занимается поборами?» Вывод, конечно, нелепый, но логика-то нашего оппонента!
7. Собираясь за круглым столом, рабочие и философы хорошо понимают друг друга. Почему? Да потому, что размышляют о реальных производственных отношениях. А в силу этого о «тяжелых гирях» старых отношений, которые, в соответствии с духом перестройки, и следует убрать. Что в этом видит т. Липатникова? А что убрать, дескать, надо… теорию, интеллигенцию и правопорядок. Откуда такая деформация восприятия? Чем её объяснить? Думаю, что личность т. Липатниковой здесь не причем. На 27 съезде КПСС это было уже объяснено: тот, кто сжился с «тяжелыми гирями», с «механизмом торможения» социализма, тот неизбежно расценивает всякое покушение на такие гири как покушение на… социализм. Наш оппонент просто добросовестно (и думаю бескорыстно) выражает эту доперестроечную позицию и больше ничего.
8. Впрочем, если присмотреться к её позиции повнимательней, то увидим… Прочитав наши публикации в газете, она узрела там идейное обеспечение того, «что происходило в 20-е и 30-е годы, привело к свертыванию демократии, утверждению власти «сильной личности» и многому другому». И вот, дабы подобного кошмара не допустить, …побежала жаловаться в «инстанции», дабы ей ненаучными способами помогли одолеть оппонентов в научном споре. Ну, прямо-таки как в конце 30-х годов!
9. Впрочем, отвечать на все претензии т. Липатниковой нет никакого смысла. Достаточно просто сказать о главном и это главное объяснит нам все.
А) в мае 1986 г. газета «На смену!» опубликовала материал «Буржуазность без буржуазии», посвященный анализу негативных явлений и классово-пролетарскому характеру концепции ускорения. Через неделю после этого вышло постановление о борьбе с нетрудовыми доходами, а через несколько месяцев статья в «Правде» о рабочем классе, как ведущей социальной силе ускорения.
Б) в августе 1986 г. вышла статья «Ум – твой вожатый», где речь идет о диалектике как науке, об уме, ориентирующем на перестройку, а в октябре на совещании обществоведов т. Горбачев М.С. провозгласил, что воспитывать новое мышление, – значит, воспитывать диалектику.
В) в августе же этого года была опубликована серия статей по северскому почину, а через неделю вышло постановление ЦК КПСС по Северскому трубному заводу.
Г) в декабре 1986 г. вышла статья рабочего Буртника об отрыве уральской философии от жизни, а через месяц январский Пленум ЦК констатировал то же самое относительно в с е г о советского обществоведения.
Словом, газета идет в ногу со временем, руководствуясь политической линией партии на перестройку. Выдерживает четкую классовую линию в теоретических вопросах, в частности в вопросах коммунистического воспитания молодежи, вообще. Эта позиция газеты нашла поддержку и сочувствие рабочих, студентов, обществоведов, причем не только Среднего Урала, но и других городов страны. Газету уважают и знают именно за это.
И именно этим можно объяснить те или иные попытки её ошельмовать.
В.Молчанов,
кандидат философских наук, научный консультант по коммунистическому воспитанию газеты «На смену!»
7 апреля 1987 г.
г. Свердловск.
ОБОРОТНИЧЕСТВО!
Осенью 1992 г. в Екатеринбурге состоялась закладка первого камня Храма-памятника на крови во имя Всех Святых, в земле Российской просиявших, на месте убиения царской семьи. Вскоре был создан специальный Фонд. Первые успехи его уже налицо.
По сообщению газеты «На смену!» за 16 сентября 1992 г. руководство Фонда уже завершило переговоры с Уральским университетом о том, что на базе философского факультета последнего будет создан… богословский факультет.
Но, не станем торопиться с оптимизмом.
Общественность Среднего Урала хорошо знает, что философский факультет УрГУ – это отнюдь не место для христианских добродетелей.
Областная и даже центральная пресса уже не раз писала о том, что на этом факультете процветает беспринципность, гонения на честных преподавателей за их профессионализм в науке, систематическое распределение «между своими» мест в аспирантуре, сокрытие администрацией государственных документов от преподавателей и от студентов…
Главные факультетские наставники философской молодёжи ещё совсем недавно развивали партийную теорию «развитого социализма», получая за это ордена, грамоты и звания. Подули новые ветры и они с невозмутимым видом предают её анафеме и выходят из партии, в которой сытно кормились десятки лет.
Именно администрация этого факультета формировала кадрами парткомы и прочие идеологические органы Среднего Урала – до обкома КПСС включительно. Воинствующий атеизм, опустошивший души нашей молодёжи, - дело её рук. Именно эти профессора, по данным журнала «Век ХХ и мир» (номер 5, 1989), подключали органы госбезопасности к репрессиям по идеологическим мотивам.
А чему учил молодёжь, например, профессор Л.Н.Коган, печатно изрекающий такие слова: «Появление «теорий» подобных кибернетике показывает, до какого маразма и разложения дошла социология современного капитализма».
Именно руководители этого факультета осуществляли идеологические гонения на величайшего православного философа 20 века Алексея Фёдоровича ЛОСЕВА и его ученика Владимира Бакшутова.
Сегодня жизнь нашего народа тяжела как никогда. По статистике она стала тяжелее раз в 100. И, между прочим, у истоков её резкого ухудшения стоит наш земляк БУРБУЛИС Геннадий Эдуардович, выпускник философского факультета УрГУ…
Необходимо отвести нечистые руки иуд-профессоров от православного креста.
Юрий АНДРЕЕВ.
«ГЛАГОЛ», № 3, 1992 г. Екатеринбург, Хохрякова, 72.
PS.
тот материал был отредактирован и опубликован журналистом Юрием Васильевичем ЛИПАТНИКОВЫМ. Тем самым, кто, с начала объявленной перестройки, не уставал повторять: «Перестройку нужно делать только с любовью к России, а не абы как!»А летом 1993 года, после того, как он стал депутатом Областного Совета, Юрий Липатников погиб. Как?Погиб в полном соответствии с тогдашними политическими интересами тех, кто заказал создание «Городской Дискуссионной трибуны». И, как теперь очевидно каждому, в полнейшем соответствии с антиобщественными, антигосударственными, антинациональными интересами всех тех, кого, «на верхотуру» сегодняшней жизни, «Дискуссионная трибуна» - подняла.
«Все те» – это именно ТЕ, кто, затеяв «ПЕРЕСТРОЙКУ» и «РЕФОРМЫ» без любви к России, (но с «интернационализмом», «плюрализмом», «анти-сталинизмом» и «толерантностью» на устах), свершили над страной исторический «Аборт». И числятся нынче Хозяином юридической России.
Обратим внимание: с рассудком, нравственностью, психическим здоровьем у НИХ всё настолько хорошо, что …и самого-то Ю.Липатникова, ничтоже сумняшися, они определили в «группу ликования» по поводу своего 20-летнего юбилея…
Только ли честь мундира?
Партийная организация философского факультета Уральского университета обсудила на партийном собрании дискуссию, организованную газетой «На смену!» (отделом коммунистического воспитания), затрагивающую проблемы философии в СССР и её преподавания.
Тема дискуссии в высшей степени актуальна, затрагивает принципиальные вопросы гражданского и партийного долга советских философов перед обществом и народом, призвана служить преодолению, решительному искоренению схоластики, догматизма и начетничества в преподавании марксистской философии теории научного коммунизма, вообще в научной, воспитательной и лекционной деятельности философов.
В ходе дискуссии прозвучали справедливые упреки в адрес обществоведов, совпадающие с оценкой их деятельности XXVII съездом КПСС, отмечающие известный разрыв теоретических учений обществоведов и реальной практики общественного развития в нашей стране.
Следует признать справедливым требование и к уральским философам – больше внимания уделять вопросам современной жизни, проблемам перестройки, активизировать выпуск популярной литературы по философии, доступной самому широкому кругу читателей.
Однако ни в коем случае невозможно согласиться с общей позицией, занятой газетой в ходе дискуссии, с её тоном, стилем работы редакции. Представители газеты с самого начала фактически изобразили всех философов-профессиналов оторванными от жизни схоластами, «философствующими бюрократами», не создавшими ничего ценного. Они попытались противопоставить их рабочему классу, призывая рабочих создавать свою собственную «философию практики». При этом фактически отрицалась ценность теоретических философских исследований, развивать которые неоднократно призывал в своих речах и выступлениях М.С.Горбачев. Партия понимает перестройку в обществоведении не как ликвидацию философской теории, а как всемерное её развитие, тесно связанное с жизнью, указывающее дальнейшие перспективы.
На философском факультете прошёл смотр боевитости партийной организации, в ходе которой все преподаватели-коммунисты высказали свои предложения о перестройке преподавания на философском факультете. На партсобрании, посвященном итогам первого этапа смотра боевитости, был поведен итог дискуссии, прошедшей на страницах газеты «На смену!».
А. ПЕРЦЕВ,
секретарь партийного бюро
философского факультета.
С рядом выступлений коммунистов философского факультета мы знакомим читателей газеты «Уральский университет».
В.П.ВИКТОРОВ, доцент кафедры теории и истории научного атеизма: - Всех нас не оставила равнодушными прошедшая на страницах газеты «На смену!» дискуссия, затрагивающая наш факультет. В ряде публикаций на страницах газеты были даны негативные оценки работы факультета, студентов и преподавателей, с которыми, наверное, нельзя не согласиться. Эта дискуссия взбудоражила и студентов, и преподавателей. Но если говорить о тоне дискуссии, о приемах, использованных журналистами, меня возмутило то, как на её страницах был представлен наш коммунист, профессор В.И.Плотников. Я знаю его со студенческих лет. Он прошел большой путь как ученый высшей квалификации, педагог, пропагандист, заведующий ведущей кафедрой нашего факультета. Парторганизация факультета избрала его членом парткома, ответственным за работу кафедр общественных наук всего университета. Хотелось бы напомнить, что несколько месяцев назад мы утверждали партийно-производственную характеристику коммуниста В.И.Плотникова, в целом весьма положительную.
Кто же прав?
Наша партийная организация или товарищ Буртник и редакция газеты?
Считаю, что в данном случае партийная организация должна защищать честь и достоинство своего коммуниста. Редакция газеты «На смену!» поспешила закончить дискуссию. Но для нас разговор не закончен, он должен быть продолжен и доведен до конца ученым советом, партийным бюро факультета и парткомом университета.
Д.В.ПИВОВАРОВ, заведующий кафедрой теории и истории научного атеизма: - Я полностью согласен с содержанием выступления Викторова В.П., с его возмущением по поводу тенденциозного обращения редакции «На смену!» с материалами, посланными в газету философами университета, в особенности со статьей профессора Плотникова В.И. Вместе с тем хочу обратить ваше внимание на другую сторону дела, которую не хотят видеть и признавать в состоявшейся дискуссии в «На смену!» многие наши философы. А если её, эту сторону, не признавать, ясно не видеть, то может сложиться впечатление, что мы, философы, во что бы то ни стало, хотим защитить честь своего мундира.
Я имею в виду следующее: мы долгие годы отдавали дань схоластическому теоретизированию, были отстранены от философского обобщения реального фактического материала о происходящих в стране социальных процессах. Конечно, тому есть и объективные причины: нам во многом был закрыт доступ к правдивой статистической информации, и в этих условиях схоластика стала следствием нашей работы. Но она имеет не только негативное, но и позитивное содержание (отрабатывался категориальный аппарат, концептуальные схемы)
Наши работы по философии зачастую, за некоторым исключением, мало интересны непрофессионалам, рядовым людям. Попробуйте, например, вынести на улицу для продажи наши кафедральные сборники и рядом, допустим, начните продавать работы Т. де Шардена или Сартра. Не думаю, что наши сборники пойдут нарасхват. Можно ли из этого сделать вывод, будто мы, философы, в достаточной мере удовлетворяем спрос социальный на философскую продукцию? Нет! Не можем. Теорией заниматься надо, но нужно ещё и внедрять её в жизнь в виде понятно и интересно написанных текстов для трудящихся. Поскольку этим мы почти не можем похвастаться, постольку надо признать, что в своей основе и сущности (а не в видимости, не в передергивании статей В.И.Плотникова и других) обобщение, сделанное редакцией «На смену!» в итоге дискуссии «рабочих и философов», по-моему, является верным. Надо это честно признавать и перестраивать свою работу в связи с ориентацией философии на реальные практические результаты.
Л.Н.КОГАН, профессор кафедры теории научного коммунизма и социологии: - Я не согласен с нигилистическим отрицанием (в выступлении Д.В.Пивоварова) того, что сделано факультетом за все эти годы. Нельзя всю нашу продукцию огульно считать никому не нужной макулатурой. Факультет издал ряд книг, широко известных в Союзе и в переводах на Западе, преподаватели факультета постоянно печатаются в союзных журналах.
Конечно, в работе преподавателей факультета есть ещё немало схоластики, далеко не все кафедры тесно связаны с жизнью. Надо шире развернуть связи кафедр с предприятиями, выполнять больше хоздоговоров. С начала своей штатной работы в университете я много раз выступал по этому поводу.
Я допускаю, что и та конференция, по поводу которой написано письмо в «На смену!», содержала немало схоластики. Со схоластикой, с отрывом от жизни следует бороться. В этом, я считаю, рациональный момент в дискуссии «На смену!».
Однако, по моему мнению, в целом дискуссия оказалась неудачной, более того, она нанесла вред воспитанию молодежи. В чем я вижу её недостатки?
Недопустимый, оскорбительный тон в адрес студентов и профессора В.И.Плотникова. Речь идёт о прямых личных оскорблениях. Такой тон недопустим для советской печати. Тем более недопустимо искусственное препарирование, извращение статей людей, не согласных с точкой зрения редакции. Я читал текст В.И.Плотникова и могу утверждать это.
Нельзя обвинять в безделии, схоластике, в незаконном получении зарплаты всех философов факультета. Критика безадресная, не указаны реальные факты, не названы имена. Все обвинения имеют огульный характер и не доказаны.
Главный недостаток дискуссии состоит в искусственном противопоставлении рабочего класса интеллигенции, отрицании того, что в целом наша интеллигенция служит рабочему классу, народу. О людях партия призывает судить не по анкете, а по их делам и способностям. Многие положения дискуссии, на мой взгляд, воскрешают традиции «Пролеткульта».
Считаю, что факультет не должен молчать, а, так или иначе, выразить свое мнение о дискуссии.
Итоги дискуссии уже подведены в газете «На смену!», и, казалось бы, расставлены все точки над «и», а споры ещё не утихли. И есть в этом особая примета, продиктованная временем оценки и осмысления событий в эпоху преобразований.
Дискуссия в «На смену!» при всех её недостатках показала, как ответственно сегодня звание философа, как много ещё предстоит совершить, чтобы слово было неотделимо от дела, а знание от убеждения, чтобы марксистско-ленинская философия в своем развитии учила нас мыслить диалектически, раскрывая перед нами горизонты будущего.
Газета «Уральский университет», орган парткома, комитета ВЛКСМ, профкомов преподавателей и сотрудников, студентов, ректората Ордена трудового Красного знамени Государственного университета имени А.М.Горького
№ 18 (2101) ПОНЕДЕЛЬНИК, 18 мая 1987 г.
Газета издается с 1934 г. Цена 2 коп.
Слишком похоже!
«…Целая пачка писем пришла из Свердловска. Там «Память» действует очень активно. Называется она там «Отечество». Возглавляют её, как и в Москве, никому не известные представители творческой интеллигенции.
К счастью, в Свердловске в последние месяцы поднялись для борьбы реальные силы, которые начали давать отпор, не дожидаясь выступлений центральной прессы. Об этом нам рассказывают в письмах…
Излагаю предельно кратко… Авторы – В.Шур (профессия не указана), А.Перцев (секретарь партбюро философского факультета Уральского университета), Ю.Кирьяков (декан исторического факультета того же университета).
… Перед нами – явная попытка создать зародыш оппозиционной партии… Думаю, это зародыш оппозиционной политической партии, конкретно: зародыш неофашистской партии».
Е. ЛОСОТО, «Комсомольская правда», 19 декабря 1987 г.
*** *** ***
В партком Уральского госуниверситета,
секретарю тов. Дробышеву Г.А.
от совета историко-культурного объединения « Отчество».
Заявление
19 декабря 1987 г. газета «Комсомольская правда» опубликовала обзор писем журналиста Е. Лосото «Слишком похоже…». На основании писем двух коммунистов партийной организации УрГУ – секретаря партбюро философского факультета т. Перцева и декана исторического факультета т. Кирьякова в категорической форме автор обзора сделала следующие выводы. Первое: деятельность историко-культурного объединения «Отечество» направлена на создание оппозиционной партии. Второе: создаваемая партия носит нео-нацистский характер.
Просим партком университета обязать коммунистов А. Перцева и Ю.Кирьякова официально либо подтвердить своё согласие с выводами автора статьи, либо отмежеваться от них. В случае согласия с указанными выводами Е.Лосото, просим обязать их представить фактические доказательства.
Ответ просим дать в установленном порядке, по существу, в письменном виде.
По поручению совета «Отечества»
Л.В. Каменщик: Подпись
23. 12. 87.
НАШ АДРЕС: г. Свердловск, ул. 8 марта, 23, отдел культуры Ленинского райисполкома, ИКО «Отечество», Л.В.Каменщик.
От публикатора. 20 лет спустя…
Ответ все еще не пришел.
Общественность, тем не менее, все еще ожидает его.
Правда, за истекшее время, «пьяное Беловежье» успешно развалило страну теми руками, которые принадлежат Геннадию БУРБУЛИСУ – выпускнику УрГУ, любимому ученику проф. Л.Н.Когана, протеже декана философского ф-та УрГУ К.Любутина, доцента Липатниковой В.И. и другу А.Перцева, которые, приняв его в КПСС на этом факультете, навязали вначале партийным органам, а потом лично Б.Ельцину (на известных теперь всем условиях), предварительно «зачистив» для него политико-идеологическую площадку скорой «блестящей карьеры», (которою они искренне восторгаются и все еще открыто гордятся!), обязав всю страну, в строжайше установленном партийном порядке, начать срочно бороться с неожиданно разразившейся угрозой «фашизма».
Разве могла страна, суперподчиненная советскому парткому и его «идеологическому секретариату», поступить иначе?! Ну, кто же из т.н. «орговиков» или заштатных «третьих секретарей» ослушается Философа-парторга?
И вот, мужественный голос «партийного Свердловска» зычно приказал: НАДО! Всего лишь через 2-3 года женственно-восприимчивая, слезно-чувствительная и бабье-хлопотливая Москва, всплеснув руками как Трындычиха, воскликнула: ЕСТЬ !!!
…Между тем, «заслуженный» партком УрГУ, по-прежнему уважаемый новой «постсоветской» элитой со «старыми» ещё партийно-советскими связями, под видом философского факультета и во главе с теперь уже его деканом Александром Перцевым, по-прежнему, как ни в чем не бывало, в составе все тех же лиц, процветает в Уральском университете.
Попробуйте получить у него ответ на, наипростейший из всех вопросов, вопрос: товарищи коммунисты, ПРОСТИТЕ, А ВО ИМЯ ЧЕГО?
Прошедшие годы показали: эти люди никогда и не при каких обстоятельствах не признают своих ошибок. А уж тем более свою ВИНУ. Так что на свой резонный вопрос вам придется ответить самим…
Впрочем, ответ-то лежит на поверхности: обнаружив в 1987 году неожиданно для себя, что Советский народ-то уже на столько созрел, что «овладевать» органами советской государственности и коммунистической партийности интеллигентному рабочему и рядовому интеллигенту вполне по-плечу, и что они не нуждается больше для этого в «специальных поводырях», неистовые ревнители «философского профессионализма»… просто решили разрушить их.
«ТАК НЕ ДОСТАВАЙСЯ ЖЕ ТЫ НИКОМУ!» - постановили они.
Так и случилось. Монополисты на идеологию остались по-прежнему «при монополии» своей, а что до философии…
Так философия-то в собственном смысле этого слова так никогда и не была им нужна!
МАРКСИЗМ… БЕЗ МАРКСА?
Вот уже не первый год в предсессионной череде зачётов по научному коммунизму возникает одна и та же, назойливо повторяющаяся, ситуация:
- Здравствуйте, - обращается студент. – Мне нужно получить зачёт. Вот зачётка.
- Хорошо, - отвечает преподаватель. – Посмотрим, как вы занимались в течение этого полугодия…
- Я присутствовал на всех семинарских занятиях…- скажет один.
- …посетил все лекции, - добавит другой.
- …отсутствовал только по уважительным причинам, - объяснит третий.
- Всё наверстаю к летнему государственному экзамену, можете не сомневаться! – заверит тебя четвёртый.
Что ж, действительно, сомневаться, как правило, не приходится. Не приходится даже в тех крайне редких случаях, когда, закусив удила и не скрывая раздражения, иной студент с отчаянной решимостью разъяснит тебе, что он и так человек добропорядочный, что у него есть ещё и другие предметы, по специальности… Что, наконец, прожить можно и без «этой философии», были бы голова на плечах да диплом в кармане.
Впрочем, речь даже не о них. Ведь неблагополучие своего поведения ребята в конце-концов сознают и сами. Речь о тех, кто вполне благополучен и в посещаемости, и в успеваемости, и в оценках. О тех, кто исповедует утончённый принцип: лучше прочесть учебник «от корки до корки», на худой конец составить конспект по спасительной хрестоматии, лучше посещать лекции, чем изучать Маркса, Энгельса и Ленина… по первоисточникам.
Изучать ли марксизм по Марксу? Можно было бы и не сосредоточивать внимание на этой проблеме, если бы она замыкалась лишь стенами учебной аудитории, а не выражала личное отношение студента к Науке, к Жизни, к другим людям, наконец, его отношение к самому себе.
Вначале о науке. На ум приходит такое высказывание Фридриха Энгельса: после того, как социализм превратился из утопии в науку, он требует того, чтобы с ним и обращались как с наукой, то есть, чтобы его изучали. Что же это значит?
Когда в 1890 году студент Берлинского университета, будущий журналист Йозеф Блох обратился к Энгельсу за рекомендациями по изучению Марксовой теории материалистического понимания истории, последний охотно выполнил просьбу. Но при этом добавил: «Я прошу Вас изучать эту теорию по первоисточнику, а не из вторых рук, - право же, это гораздо легче».
Вот ведь, оказывается, как! Легче всего научную суть марксизма можно понять не по учебнику, а именно по работам Маркса, Энгельса и Ленина. Если, конечно, «изучать», а не «заучивать». Заучивать-то как раз легче всего именно по учебнику…
Характерно, что классики марксизма писали свои произведения, прежде всего для рабочих. (Таково же доктринальное требование марксизма.) И те понимали их вполне. И это несмотря на то, что образование рабочих было не «без пяти минут высшее», а порой даже и не начальное.
Так в чём же дело!
Почему-то, что было вполне «по силам» передовому рабочему недавнего прошлого, порой оказывается не по зубам современному студенту?
Иначе, как исходя из самой жизни, из различного к ней отношения, вопрос этот разумно и не объяснить. Ведь научный коммунизм, то есть марксизм, есть учение о тех животрепещущих противоречиях человеческого Бытия, которые всем нам приходится сегодня решать. Но именно Рабочий, преобразующий мир своим трудом, больше всех других зажат в тисках этих противоречий. В силу этого «рабочий гораздо более независим в своих суждениях, более восприимчив к действительности… и не смотрит на всё сквозь призму личных интересов», - писал Фридрих Энгельс. Потому-то именно рабочий и обладает ярко выраженной потребностью эти противоречия понять.
Верно, однако, и обратное. Кто по своему жизненному положению далёк от проблем действительной жизни или имеет к ним отношение весьма косвенное, тот, естественно, равнодушен и к научно-теоретическому выражению таких проблем. Другими словами, тот равнодушен и к теории марксизма, как духовному выражению жизненных интересов рабочего класса.
Что верно, в общем, то верно и в частности. При ближайшем рассмотрении оказывается, что все мы живём в обществе трудящихся, а студент у нас освобождён на время учёбы от непосредственного производительного труда. При этом он продолжает в полной мере пользоваться всеми благами и правами трудящегося человека. Говоря проще, живёт за счёт труда рабочего класса.
Само собой разумеется, что, освободив студента на время от производительного труда и связанных с этим обязанностей, рабочие рассчитывают, что тот, помимо чисто профессиональных навыков, овладеет ещё и теоретически развитым сознанием – мировоззрением рабочих. Причём сделает это с той же добросовестностью, с какой они, в свою очередь, создают ему все условия для усвоения культуры и развития своей головы. Вот почему когда студент либо отказывается от изучения марксизма, либо изучает его формально (для зачёта, экзамена и диплома), оценивать это следует однозначно и лишь по самым высоким нравственным меркам.
Это значит, что он отказывается разделять с трудящимися не только их образ жизни, но также и образ их мыслей.
А жить за счёт другого, но при этом не разделять с ним ни того, ни другого, - значит ставить себя вне рамок нравственного отношения и к другим людям и к самому себе. Как говорится, «единожды солгавший, кто тебе поверит?» Кто допустил лицемерие в одном случае, может претендовать на звание «порядочного человека» разве что лишь в своём воображении.
Полагать иначе – значит пользоваться двойной меркой: одной для науки, другой для жизни, одной «для себя», другой «для других». Но, как утверждал ещё молодой Карл Маркс, «принимать одну основу для жизни, другую для науки – это значит, с самого начала допускать ложь».
В. АЛЕКСЕЕВ. Преподаватель.
«На смену!», 2 февраля 1985 года, тираж 155000.
Поучительная история произошла недавно во время проведения Всероссийского философского конгресса в г. Екатеринбурге. В соответствии с утверждённой программой шло заседание секции «Марксизм-ленинизм как диалектическая логика современности». Поскольку наша секция представляла программное мероприятие конгресса, ректор УрГПУ предоставил лучшее помещение – зал ученого совета.
С целью привлечь педагогов к нашей академической программе мы отправили участника секции А.И.Комбатова на университетские кафедры с материалами секции. У большинства коллег приглашение встретило благожелательный приём. Действительность заставляет людей думать, они тянутся к высокой логике, квинтэссенцией которой традиционно считается марксистская диалектика.
И только на кафедре социологии мероприятие конгресса вызвало бурную негативную реакцию, как доложил об этом секции А.И.Комбатов.
…Во время перерыва один из руководителей секции В.В.Буртник обратился к зав. кафедрой социологии Л.Я.Рубиной: «Людмила Яковлевна, чем вызвана такая ваша реакция на материалы конгресса?»
Не отвечая прямо, Л.Я.Рубина заявила: «Гадость всякую нам предлагают, а им предоставили аудиторию учёного совета». Естественной и оправданной была реакция Виктора Владимировича в адрес Л.Я.Рубиной: «Вы 40 лет этой «гадостью» занимались, а теперь демонстративно нос воротите…»
Полноту картины дополняют слова Людмилы Яковлевны, сказанные ею А.И.Комбатову, что здесь занимаются подпольной политической деятельностью, а не наукой, и что не понятно, на каких основаниях ректор УрГПУ Жаваронков В.Д. предоставил аудиторию. Видимо, желая оправдать свое академическое прошлое, Людмила Яковлевна обвиняет В.Д.Жаворонкова в потакании «политическому подполью» у себя в ВУЗе. Необходимо отметить, что при Советской власти Л.Я.Рубина возглавляла кафедру научного коммунизма пединститута. И не просто была «специалистом» по научному коммунизму, а фактически заведовала распределением кадров по этой дисциплине на вузовские кафедры. Сегодня этот «специалист» говорит, что заниматься марксистской диалектикой на философском конгрессе – «гадость» и «политическое подполье».
Мне знакомы люди, профессионально занимающиеся марксизмом, но затем разочаровавшиеся в нём. Но никогда от них я не слышал слова «гадость» по отношению к этому учению. Так может говорить только изначальный антикоммунист и антимарксист. Представляете, какой научный коммунизм преподавала в своё время Л.Я.Рубина и каких научных коммунистов рассылала она по вузовским кафедрам, райкомам, горкомам КПСС?
У нашей державы – СССР – было достаточно врагов извне. Сегодня они торжествуют: их программа разрушения нашей страны увенчалась почти полным успехом. Но никогда они не достигли бы таких результатов без таких «научных коммунистов», как Л.Я.Рубина.
Ю. ЦЫБУЛЯ.
«Эхо дня», 2 июля 1999 года
ПОГОВОРИМ О СПИДЕ.
Случай первый: … Это была осень 1985-го. Круглый стол рабочих и философов (в г. Усть-Каменогорске). Идёт заинтересованный разговор о Северском почине, о коллективных формах организации труда, их общественной значимости и педагогической силе. Густая речь бывалых бригадиров, ветеранов и передовиков производства. Шустрый карандаш секретаря парткома поспевает за ними едва-едва. Рабочие говорят мыслями…
Но удивило и запомнилось другое. Один из участников встречи, московский профессор, испытывая явное раздражение, задаёт вопросы. «А способны ли рабочие сами разобраться в сложных вопросах организации современного производства? Не приведут ли к «круговой поруке» и коллективной безответственности бригадные формы организации труда?»
Получив же чёткий, ясный, порою ироничный ответ председателя совета бригадиров, москвич неопределённо пожимает плечами и отрешённо закатывает глаза. Зато другой обществовед (из Института философии АН Казахской ССР), сидящий прямо передо мною, радостно подпрыгивает на стуле после каждого удачного ответа рабочего и, обратясь к соседу, громким шёпотом восторженно восклицает: «Так, они же мыслят!.. Они же мыслят!!!»
Случай второй: «ЕСТЬ ЛИ У СЕРОГО ВОЛКА… ИДЕАЛ? О чём думают и спорят философы» – так называлась статья слесаря Уральского турбомоторного завода Виктора Буртника. Она была опубликована в областной молодёжной газете «На смену!» 23 декабря 1986 года
Высказываясь по поводу философской конференции, за месяц до этого организованной маститыми учёными Уральского университета, молодой рабочий писал: «Его Величество Бюрократизм правил бал в эти дни. Он топил и забалтывал перестройку в уровнях, под-уровнях и пустых схемах. Не брал на себя труд объяснить нашу общественную жизнь, не говоря уже о том, чтобы помочь её изменить. Да и зачем это бюрократу, тем более философствующему. А значит и обосновывающему не только своё существование, но и существование себе подобных в других сферах нашей жизни». Словом, рабочий оценил эту новую конференцию свердловских обществоведов как идеальный пример бюрократической неразберихи в официальной науке.
А уже через месяц 27 января 1987 года на Пленуме ЦК КПСС тов. М.С.Горбачёв сказал: «Теоретические представления о социализме во многом остались на уровне 30-40-х годов… Такое отношение к теории не могло не сказаться отрицательно – и действительно сказалось – на общественных науках, их роли в обществе. Ведь это, товарищи, факт, что у нас нередко даже поощрялось всякого рода схоластическое теоретизирование, не затрагивающее чьи-либо интересы и жизненные проблемы».
Какова же реакция? Она была весьма примечательна. Ну, совсем как в духе 30-40-х годов. Например, заместитель декана философского факультета Уральского университета доцент В.И. Липатникова в многотиражной газете «Уральский университет» от 27 апреля 1987 г. обвинила молодежную редакцию и её рабкора В. Буртника ни много, ни мало, но аж… в «пренебрежении к теории марксизма-ленинизма», в «неприязни к определённым группам советской интеллигенции» и многом-многом другом. Попутно заметим, что этим её публичным обвинениям в университетской многотиражке, предшествовала её же «жалоба» в «партийные Инстанции» на… беспартийного рабочего!
Но быть может администратора от философии поправили авторитетные коллеги, товарищи-коммунисты? Отнюдь нет! На партийном собрании философского факультета, протокол которого опубликован в той же многотиражке за 18 мая, секретарь партбюро А.Перцев узрел в партийной позиции молодёжной газеты… подстрекательство рабочих. К чему же? Да к тому, чтобы «создавать свою собственную «философию практики», «отрицать ценность теоретических исследований» и т.п. Им вторят и маститые авторитеты факультета, например профессор кафедры теории научного коммунизма и социологии Л.Н.Коган. На том же партийном собрании он говорит об «искусственном протитвопоставлении рабочего класса интеллигенции», а так же о… «воскрешении традиций «Пролеткульта»». Жуть!
Может и впрямь критиковать дипломированного обществоведа рабочим от станка нельзя?… Открываю томик В.И.Ленина. Читаю: «Рабочему государству, по-моему, следует требовать от профессоров философии, чтобы они знали изложение марксистской философии Плехановым и умели передать учащимся это знание» – пишет Владимир Ильич.
Да, но ведь сам-то рабочий корреспондент молодёжной газеты, как выяснит любой читатель из текста, изложение философии по Плеханову очень даже хорошо знал… Как раз с важнейшей плехановской мысли и начинается его статья «Есть ли у серого волка идеал?». Именно этого знания он и требовал от других!
Так, может быть, доцент, партийный секретарь и их профессор не читали Ленина? Не читали материалов январского Пленума ЦК КПСС? Либо того и другого вместе? Помнится, во времена моей студенческой юности в том же университете, соединение марксистской теории с мыслящим рабочим именовалось ещё пока не «пролеткультом», а ЛЕНИНИЗМОМ…
Но времена меняются и мы вместе с ними.
Случай третий. …Только что завершилась встреча на одном из предприятий г. Свердловска. «Роль рабочего в перестройке» – об этом шёл бурный многочасовой разговор. Хорошо запомнились несколько рабочих – среди прочих они выделялись горячим темпераментом, некрикливой остротой суждений, подлинно материалистической трезвостью в понимании самых неотложных общественных проблем. Мы легко и быстро нашли общий язык.
Встреча закончена, но люди всё ещё не расходятся и тут кто-то тронул меня за рукав. Оглянулся – это был партийный секретарь. – «На минуточку…», - кивнул он мне. Мы отошли.
- Скажите, а зачем Вы сюда приходили?
- Заниматься наукой, - ответил я.
- А разве у себя, на кафедре, со студентами, заниматься ею нельзя?
- Можно, конечно. Да ведь наука-то у нас с вами особая – марксизм-ленинизм. А он, по сути своей, есть научное отражение и выражение интересов рабочего класса. Кафедра же не из рабочих состоит.
- Ну, хорошо. А почему же именно к нам на завод зачастили? Других, что ли, в Свердловске заводов мало?
- Заводов-то много, а вот таких головастых рабочих мне пока что пришлось встретить только у вас.
- Кого, этих?! Да, ведь, их же мало!
- Мало, конечно… Но что мы с вами сделали, чтобы их было как можно больше?
Секретарь парткома сделал досадливый жест головой, затем доверительно склонился ко мне и, с почти отеческой теплотой в голосе, прошептал:
- Да ведь если их станет много, то нам с вами завтра нечего будет есть.
Итак, приведённые выше факты разные, а вот суть общественная их, тем не менее, одна. Та самая, что мы как-то встретили в новогодней сатире Михаила Жванецкого, Помните? … Магазины у нас для… продавцов. Самолёты для… работников «Аэрофлота», а парикмахерские для… парикмахеров.
Так и здесь. Глубокая, самостоятельная мысль рабочего о своём рабочем деле перестройки вызвала откровенное замешательство и оперативный окрик: «Пролеткульт!» Почему? Да, потому, что нередко ещё способность к мышлению рассматривается у нас лишь как монополия. Словом, мышление для… философов, наука для… учёных, идеология для… идеологов, а научный социализм для… профессоров научного коммунизма. Только, вот… Что было бы, если бы борщи да котлеты повара делали бы лишь для самих себя?!
Какова же мораль? Монополии на общественную собственность со стороны ведомственной и вневедомственной бюрократии соответствует и монополия на идеологию. Для того чтобы её обслуживать требуются и соответствующие кадры «идеологов». Как исторически сложилась система их «профессиональной» подготовки хорошо и убедительно показал В. Бакшутов в статье «Акселераты и бюрократы».
Он прав: такие обществоведы и такие партийные работники, в своей совокупности, и составляют идейно-политический механизм торможения народной жизни. Настоящий СПИД (социально-политический идеализм), поражающий иммунную систему социализма. И выводы вашего автора В. Бакшутова относительно кадровой политики в идеологии – это настоящая вакцина против СПИДа.
В.Молчанов, кандидат философских наук, Ученый секретарь Уральского отделения Философского общества СССР, АН СССР.
ОГЛАВЛЕНИЕ
1. Есть ли у серого волка идеал?.............................................................2
2. Гоняют ли «порожняк» философы?......................................................5
3. Колесо, однажды криво пущенное........................................................8
4. Группы А и Б…………………………………………………………………13
5. Открытое письмо тов. Буртнику: «Мнение... наспех усвоенное»…...16
6. Не надо надувать щеки…………………………………………………….21
7. Вакцина от схоластики……………………………………………………..23
8. По поводу заявления Липатниковой ..................................................32 9. Оборотничество!.....................................................................................35
10. И была подлость…………………………………………………………….37
11. МАРКСИЗМ… БЕЗ МАРКСА?.............................................................42
12. Кто нас учил марксизму? ……………………………………………….….45
13. Поговорим о СПИДЕ…………………………………………………….….46.
Комментариев нет:
Отправить комментарий