21 сентября 1993 года
президент Борис Ельцин подписал указ "О поэтапной конституционной
реформе в Российской Федерации" N1400. Конституционный суд под
председательством Валерия Зорькина немедленно признал этот указ
неконституционным. Верховный совет принял решение об отрешении главы
государства от должности. Временно исполняющим обязанности президента
стал Александр Руцкой. До расстрела Белого дома оставалось меньше двух
недель. Специальный корреспондент ИД "Ъ" ИЛЬЯ Ъ-БАРАБАНОВ попытался
выяснить, могли ли конфликтующие стороны в последний момент прийти к
мировому соглашению или же силовая развязка затянувшегося кризиса была
неизбежной.
В книге "Записки президента" Борис Ельцин
вспоминал, что работу над указом N1400 начал в первых числах сентября,
когда в связи с ухудшением здоровья находился в своей резиденции в
Барвихе. Одним из первых работу над документом начал президентский
помощник Виктор Илюшин. Авторы книги "Эпоха Ельцина" (в авторском
коллективе бывшие помощники Бориса Ельцина Юрий Батурин, Михаил Краснов и
Георгий Сатаров, пресс-секретарь президента Вячеслав Костиков,
экс-вице-премьер Александр Лившиц и другие) упоминают любопытный эпизод.
Президент пригласил одного из членов своей команды к себе и показал
черновик документа. "Характерным почерком Ельцина, крупными буквами было
написано несколько пунктов: "распустить съезд и Верховный совет",
"распустить Конституционный суд", "генеральный прокурор подчиняется
президенту". "Знаете, Борис Николаевич,— ответил собеседник,— эта штука,
конечно, посильнее, чем "Фауст" Гете, но, мне кажется, здесь еще должны
поработать специалисты"",— описывают авторы книги этот диалог с
оставшимся анонимным членом команды.
Через несколько дней к работе подключили
помощника главы государства по правовым вопросам Юрия Батурина.
Сомневаясь по поводу того или иного абзаца, как вспоминает глава Службы
безопасности президента Александр Коржаков в разговоре с "Ъ", Борис
Ельцин обращался к разным людям из своего окружения за советами. Сам
господин Коржаков, по его словам, таким образом, посоветовал главе
государства многое из того, что вошло в итоге в текст новой российской
Конституции. Начальник СБ принимал участие и в работе над указом N1400:
"Параллельно с этим шла работа по формированию Совета федерации. В
первом варианте сенаторов должны были выбирать. То, что в итоге его
решили формировать из губернаторов и председателей региональных
заксобраний — моя идея".
17 сентября Виктор Илюшин позвонил в
канцелярию президента и сказал ее заведующему Виктору Семенченко: "У
тебя есть на подходе какой-нибудь круглый номер для указа?" "Номер 1400
подойдет?" — спросил господин Семенченко.— "Подойдет. Зарезервируй".
21
сентября указ был подписан. В 17:00 в Кремле началась запись
видеообращения президента, которое прозвучало в 20:00. Спустя час
Валерий Зорькин объявил о начале экстренного заседания Конституционного
суда, на котором должны были рассмотреть конституционность
президентского указа.
"Президент России наконец совершил то, чего
довольно давно ждали и его сторонники, и противники. В соответствии с
подписанным им вчера указом об изменениях и дополнениях в действующую
Конституцию прекращается осуществление всех функций Съезда народных
депутатов и Верховного совета. Выборы в новый парламент — Федеральное
Собрание — назначены на 11-12 декабря этого года. Таким образом, хотя в
указе президента это и не оговаривается, до выборов в России введено
президентское правление",— сообщала на следующий день газета
"Коммерсантъ".
В следующем номере газеты публиковались уже
выдержки из заключения Конституционного суда, который на ночном
заседании с 21 на 22 сентября девятью голосами против четырех
постановил, что президентский указ и его обращение к нации противоречат
целому ряду статей Конституции и "служат основанием для отстранения
президента России Бориса Ельцина от должности". Член КС Гадис Гаджиев в
беседе с "Ъ" после заседания даже назвал руководителя аппарата
президента Сергея Филатова "государственным преступником". "Был неправ,—
заявил господин Гаджиев корреспонденту "Ъ" 20 лет спустя.— Если говорил
такое, приношу извинения. В тот день я был на лекции в МГУ. В аудиторию
заглянул водитель, попросил выйти, рассказал о подписанном указе и об
экстренном заседании КС. Мы собрались ближе к ночи и торопились
рассмотреть это дело". По мнению господина Гаджиева, решение КС было
все-таки скоропалительным, вместе с тем он уверен: "Даже если бы мы
взяли отсрочку в три-четыре дня, решение было бы тем же: очевидно, что
президент превысил тогда свои полномочия".
Неоднозначную реакцию решение президента
вызвало и в регионах. Как писал "Коммерсантъ" (см. номер от 13 сентября
1993 года), большинство регионов выступили за консолидацию, заявив, что
конфронтация ветвей власти не должна выходить за пределы Москвы. Однако в
целом ряде регионов между законодательной и исполнительной властью
произошел раскол. Бориса Ельцина однозначно поддержали в Архангельске и
Петропавловске-Камчатском. Губернатор Приморского края Евгений
Наздратенко заявил, что президенту давно надо было принять такое
решение. Глава Хабаровского края Виктор Ишаев предложил подумать о
необходимости переизбрания всех ветвей власти. Вместе с тем законодатели
на Сахалине, в Новосибирске, Липецке и Хакасии президента категорически
не поддержали. В Москве и Челябинске произошел раскол: исполнительная
власть указ поддерживала, а законодательная выступила против. В
национальных республиках, Татарстане, Удмуртии и Чечне, поспешили
заявить о главенстве местных конституций на этих территориях и не стали
вмешиваться в московские конфликты.
В
23:00 21 сентября доступ к Белому дому был блокирован. Часом ранее на
экстренном заседании президиума Верховного совета Александр Руцкой
принял полномочия и. о. президента. Впереди были сложные переговоры с
участием патриарха Алексия II в Свято-Даниловом монастыре.
Почти все участники тех событий уверены, что к
моменту подписания указа N1400 противоборствующие стороны настолько
увлеклись личным противостоянием, что не смогли бы сесть за стол
переговоров, чтобы решить конфликт мирным путем. "Если бы такая
возможность была, ее попытались бы использовать,— говорит Гадис
Гаджиев.— Но стороны были недоговороспособны. И ответственность за это,
думаю, в большей мере лежит на тех, кто сидел тогда в Белом доме".
Председатель ВС Руслан Хасбулатов c этим категорически не согласен:
"Если бы Ельцин за день пригласил меня к себе и сказал, что намерен
подписать такой указ, мы бы договорились. Я не цеплялся за свою
должность и предотвратил бы вселенский позор". По словам господина
Хасбулатова, он постоянно посылал в Кремль сигналы о готовности начать
переговоры, но не смог добиться личной встречи ни с президентом, ни с
премьер-министром Виктором Черномырдиным. "Мы предлагали: давайте вместе
пойдем на выборы,— утверждает Руслан Хасбулатов.— Досрочные выборы
президента и парламента могли бы разрешить ситуацию". Депутат ВС Сергей
Бабурин также уверен, что стороны могли уладить тогда конфликт мирным
путем, если бы Борис Ельцин согласился на досрочные выборы. По его
словам, "нулевой вариант", предполагающий единовременную отставку главы
государства и роспуск парламента, мог разрешить ситуацию мирным путем.
Тем более что еще за несколько дней до подписания указа Борис Ельцин
говорил о своей готовности к досрочным президентским выборам.
"Большинство депутатов склонялось к тому, что можно самораспуститься,—
утверждает господин Бабурин.— Но все, кто знал Ельцина, понимали, как
только он начинал что-то одобрять — значит, этого не будет. Так что в
его отставку никто не верил". Он вспоминает, как полугодом ранее, в
марте 1993 года, Борис Ельцин подписал указ "Об особом порядке
управления страной", также выступив с телеобращением, в котором объявил о
приостановке действия Конституции, но спустя несколько дней ситуацию
отыграл. "Тогда единство разных ветвей власти помогло снять
напряженность, и осенью нам казалось, что эти уроки не прошли зря, что
мы многому научились и сумеем преодолеть кризис,— говорит Сергей
Бабурин.— Времени найти компромисс хватало. Была активная позиция
регионов, требовавших остановить бардак. Были переговоры в
Свято-Даниловом монастыре. Но фактически в стране осуществлялся
переворот, во главе которого стояла одна группировка".
Вице-президент Александр Руцкой, напротив,
уверен, что именно в марте была пройдена точка невозврата:
"Противостояние двух ветвей власти обрело необратимый процесс полного
невосприятия друг друга". По словам господина Руцкого, в марте он, как и
Руслан Хасбулатов в сентябре, попытался объяснить президенту неверность
его действий, но глава государства общаться не захотел. По мнению
Александра Руцкого, избежать октябрьской развязки можно было лишь в том
случае, если бы еще 26 марта на внеочередном Съезде народных депутатов
Борису Ельцину был бы объявлен импичмент. "Но трусость одних, боязнь
потерять кормушку других, предательство третьих не позволило отстранить
от власти Ельцина",— резюмирует экс-вице-президент.
"Если бы Ельцин с Хасбулатовым сели и
по-человечески поговорили, крови, конечно, можно было бы избежать, но
они настолько разругались к осени, что у одного взяло верх его царское
самолюбие, а у другого — чеченско-кавказское",— говорит Александр
Коржаков. По его словам, оцепление вокруг Белого дома можно было держать
не один месяц, могли бы дать плоды и переговоры с участием патриарха.
"Но Ельцин спешил принять новую Конституцию, для чего и был выпущен
указ,— говорит он.— Депутаты же, со своей стороны, ежедневно штамповали
свои пояснения и дополнения к старой Конституции. Доходило до того, что
заведующая кремлевской библиотекой жаловалась мне, что даже у них нет
полной версии Основного закона, так как в него постоянно вносятся
поправки". По словам Александра Коржакова, если бы кровавой развязки
кризиса удалось избежать, новая Конституция была бы куда демократичнее:
"Не было бы абсолютной президентской власти". Экс-глава президентской
администрации Сергей Филатов также полагает, что к сентябрю 1993 года
"абсолютно было потеряно доверие друг к другу между первыми лицами, это
недоверие породило страх, который не позволил договориться". "У
Верховного совета было свое оружие, своя охрана, возможность объявить
импичмент, а у Ельцина не было ничего, и на все предложения начать
переговоры с Хасбулатовым он отвечал: "Он врет, я не хочу никаких дел с
ним иметь"",— вспоминает господин Филатов. Он напоминает, что на
мартовском Съезде народных депутатов для объявления импичмента
президенту не хватило несколько десятков голосов. "На приближающемся
съезде, который должен был состояться в ноябре-декабре, импичмент был бы
объявлен, но Ельцин бы власть все равно не отдал,— уверен Сергей
Филатов.— Итоги апрельского референдума давали президенту моральное
право распустить парламент, если бы в мае были объявлены досрочные
выборы в парламент, все прошло бы бескровно".
Философские тревоги.
О СМЫСЛЕ ОБЩЕСТВЕННЫХ ПАРАДОКСОВ
Московские события 3-4 октября с.г. потрясли народ и
внесли окончательный и полный хаос в общественное сознание граждан
России.
Не то чтобы до событий этих наше сознание не
было хаотичным и обладало хоть каким-нибудь смыслом. Нет, сознание
общества было достаточно бессмысленным и до 3-4 октября. Просто до
этого драматического срока хаос в общественной голове имел видимость
кое-какого «порядка», демонстрировал какую-никакую «рассудительность» и
признавал над собой авторитет хоть каких-то «правил».
Теперь, увы, даже этого минимума в помине нет!
Судите сами. Государство – это то, чему в
обществе подчиняются без разговоров все. Точнее, вначале подчиняются, а
уж потом говорят… Начиная же с 21 сентября прямо на наших глазах
Государство Российское буквально разделилось внутри самого себя. И
одной своей половиной пошло на половину другую. Проще говоря, выступило
против самого же себя!
Мировая история свидетельствует уверенно и без
обиняков: когда в человеческом обществе происходит такое, то наступает
эпоха великого общественного безрассудства. Люди теряют общее, никем не
обсуждаемое, и потому абсолютно надежное правило своего общественного
поведения всех по отношению к каждому и каждого по отношению ко всем.
Рухнул «общественный рассудок» и наступает неотвратное всеобщее горе…
Когда на самой верхушке Государства оно
разделяется внутри себя самого себя (Президент против Верховного Совета
и наоборот), это однозначно свидетельствует о том, что произошел давно
вызревший раскол между «Верхом государства» и государством «как
таковым». А этот раскол, в свою очередь, однозначно свидетельствует о
ТОМ, ЧТО драматическое противоречие между «государством как таковым» и
Народом достигло, наконец, своего апогея. Другими словами, государство
до такой степени «извертелось», что выкрутилось окончательно из разумных
и работящих рук собственного народа. И, тем самым, окончательно
потеряло, само по себе, всякий реальный смысл.
Что же это значит?!
А означает это, ни много ни мало, то, что теперь
должно произойти одно из двух: либо сам народ, опираясь на свой
трудолюбивый характер и общественный инстинкт, в полной мере проявив
общественный разум, восстановит Общественный Рассудок, то есть Закон.
Либо же, не сделав даже этого, он даст окончательную волю всеобщему
безрассудству, довершив Российскую драму ХХ века относительно самого
себя.
Давайте ПРЕДПОЛОЖИМ, что мы с вами становимся
свидетелями (и участниками) первого, а не второго. Это означает, что
перед всеми нами возникла неотложная задача, а именно: то, что произошло
в Москве 3-4 октября 1993 г. необходимо объяснить и разумно понять!
Давайте попробуем сделать это по мере наших скромных сил.
Первый и важнейший общественный смысл московских
событий заключается в том, что ежели раньше журналистов за правду
тягали на обкомовский «ковер», то теперь за ложь в них стреляют из
гранатометов и таранят в лоб тяжелым грузовиком.
Важно хорошо понять: этот, вроде бы частный,
факт недавних событий есть фундаментальнейший признак Российской драмы
ХХ века.
Кто именно столкнулся на улицах Москвы в самом
начале октября? Ответ вроде бы очевиден: исполнительная (президентская) и
законодательная верховная власть. Но это только на первый взгляд. При
ближайшем рассмотрении мы увидим, что непосредственно 3 и 4 октября в
отчаянном автомобильном таране между собой столкнулись две весьма и
весьма своеобразные общественные силы. А именно: с одной стороны
В.Анпилов и генерал А.Макашов. И Борис Ельцин – со стороны другой.
Зададим-ка себе вопрос: есть ли в столкновении этих участников какой-то разумный, то есть народный, смысл?
Всё, что мы имеем сейчас – родом из недавнего
прошлого. Кто же они в этом самом недалеком прошлом – Анпилов, Ельцин,
Макашов?
Короткий и вполне исчерпывающий ответ может быть
таким: все трое – это непримиримые политические противники
политических хозяев народной жизни, а именно: Горбачева, Яковлева,
Лигачева, Шеварднадзе, Рыжкова и прочих аналогичных других… Прятавшихся
под именем «Политбюро».
Конечно, обстоятельства принципиальной
политической непримиримости в отношении к этому Политбюро, со стороны
интересующих нас здесь лиц, можно и нужно уточнить.
- Борис ЕЛЬЦИН. Старый партиец. Доказал свое
блестящее умение управлять Российским государством при помощи Партии (в
масштабе Среднего Урала). В 1987 г. на должности 1-го секретаря МГК
КПСС умело и решительно стал выполнять решения январского 1987 г.
(кадрового) Пленума ЦК КПСС о необходимости «подчинить аппарат
партийной политике перестройки». Следуя девизу, провозглашенному
М.С.Горбачевым: «Не политика для аппарата, а аппарат для политики»,
Б.Ельцин в масштабе Москвы стал отделять государство от бюрократии. Умело используя партию для того, чтобы лишить московскую ( а в её лице – всю центральную!) бюрократию частной собственности на Советское государство,
Б.Ельцин натолкнулся на естественное сопротивление последней. На
октябрьском 1987 г. Пленуме ЦК КПСС и МК КПСС последняя, при помощи
Горбачева, Яковлева, Лигачева, Шеварднадзе, Рыжкова и других,
расправилась с Ельциным «в порядке партийной дисциплины».
Какова же из всего вышесказанного вытекает
общественная мораль? Мораль такова: в 1987г. (и позже, вплоть до своего
выхода из КПСС) коммунист Ельцин подвергся политической расправе на
своем партийном посту со стороны внутрипартийного антикоммунизма,
представленного тогдашним руководством КПСС. За что? А за честное
исполнение своего партийного (и потому государственного, гражданского,
нравственного и личного ) долга перед народом.
- Виктор АНПИЛОВ. Молодой коммунист. Исполняющий
долг партийного идеолога в советской радиопропаганде на страны
Латинской Америки. В личном плане, по-видимому, симпатизировавший
Эрнесто Че Геваре. В силу политической грамотности хорошо понимал смысл
событий, которые направлялись антикоммунистическим (и потому
антипартийным и антигосударственным) руководством Политбюро.
В 1989 г., параллельно с созданием МДГ
(Межрегиональной депутатской группы, в составе которой оказались все
сегодняшние как вольные, так и невольные разрушители общественного
рассудка), возникло серьезное общественное движение под названием
«Коммунистическая инициатива». Это было внутрипартийное и внепартийное неформальное коммунистическое движение граждан,
которые, в силу своей сознательности (без разрешения начальства!),
стремились предотвратить развал государства, что начинался с развала
партии. Такова была задача-минимум.
Задача же максимум была такой: указав на факт
департизации России, т.е. отсутствие у России своей Компартии и всего,
что с этим связано, по строгим законам партийного строительства,
дать бой внутри КПСС её антикоммунистическому руководству, и с опорой на
партийные и беспартийные массы честных советских граждан, возродить как
коммунистическое движение в СССР, так и вековое национальное
достоинство России.
За единство патриотов и коммунистов против руководства русофобов-антикоммунистов! – таков был клич «Коммунистической инициативы». Виктор Анпилов, конечно же, клич этот вполне разделял.
Конечно, Горбачев и К* все это очень хорошо
понимали. И потому-то тяжкой гирей на Российское Коммунистическое
движение , верёвкой на горло повесили… Ивана ПОЛОЗКОВА.
Те же, кто этой полозково-горбачевской удавке не
поддался, вынужденно и организовали РКРП осенью 1991 г. в Свердловске. А
«Российская компартия» (=КП РСФСР), сооруженная по законам
«анти-строительства», почила, как то и должно было произойти.
- Альберт МАКАШОВ. Видя драму Российского
государства и наблюдая схватку рядовых коммунистов-патриотов с
руководящими и власть имеющими антикоммунистами-русофобами,
генерал-полковник А.Макашов, как человек военный, а следовательно,
государственный, не мог остаться в стороне. Чтобы хоть как-то
предотвратить окончательное разрушение государства, он включился в
избирательную кампанию по выборам Президента России. В борьбе за символ
того же самого разрушительного процесса, против которого же он и
выступал (т.е. пост Президента), А.Макашов вступил в союз с движением
«Коммунистической инициативы». Как именно? А взяв себе в вице-президенты
доктора экономических наук А.Сергеева. Экономическая программа
последнего в президентской кампании была такова: да, наш народ уже
перерос чисто государственную монополию на национальное общественное
богатство. Но, чтобы ликвидировать отрицательные следствия
госсобственности, нужно не разрушать её, а передать само государство в
руки всех трудящихся, но «не вообще передать» на очередной бумаге, а
непосредственно на рабочем месте. Поэтому России нужна не
«приватизация», а «советизация» госсобственности. Собственность без
развала, проще говоря…
Результат этого контрнатиска рядовых
коммунистов-патриотов ныне известен: Горбачев с Полозковым подставили
«от имени» российских коммунистов … Рыжкова и идею Не-партийного, Не-антисоветского возрождения России опорочили в глазах народа совсем!
А что же мы с вами имеем в итоге всего этого теперь?
Вот что: прямые и честные представители НАРОДА,
который оказался преданным и проданным со стороны власть имущих
антикоммунистов – Горбачева, Яковлева, Лигачева, Шеварднадзе и Рыжкова
столкнулись между собой на улицах Москвы лоб в лоб.
Выстрел гранатомета, который рядовые коммунисты –
Анпилов и Макашов – направили против предавших всех нас партийных бонз,
странным и иррациональным образом угодил в народного избранника
Б.Ельцина, который этими же бонзами, вкупе с народом российским, предан и продан был!
И наоборот. Преданный и репрессированный своим
бывшим партийным «начальством» Ельцин, направил жерла российских танков
не против предавших всех нас Политбюро, а против объективно своих самых
надежных партийных товарищей и политических союзников – Анпилова и
Макашова! Печально, парадоксально, но факт!
Как же получился сей странный факт, и почему?
Когда партийные антикоммунисты на октябрьском
Пленуме ЦК и МГК в 1987 г. расправлялись с Б.Ельциным, то они хитро и
коварно поставили ему условие такое.
- Послушай-ка, Борис Николаевич, - фактически
предложил ему Горбачев, - давай сделаем так. Если ты по-прежнему
дисциплинированный коммунист, то тогда будем считать, что в политике ты –
«труп». Ну, а если ты все же хочешь остаться живым и влиятельным
политическим деятелем, то будем считать, что выступать ты будешь как
партийный отступник и антикоммунист. Договорились?
- Договорились, - по существу согласился с ним Б.Ельцин. И ловушка захлопнулась! А жаль…
Был-то ведь и другой, прямо противоположный этому, вариант. Вот он:.
- Горбачев (с Яковлевым – Шеварднадзе): Борис
Николаевич, значит так, отныне ты, либо «живой» антикоммунист, либо
«мёртвый» коммунист. По рукам?!
- Ельцин (вместе с «Ком.инициативой»,
объединившей в своих рядах партийных и непартийных коммунистов): Да что
вы, ребята! Мы тут с народом посоветовались и решили, что все вы –
«мертвые антикоммунисты», которые засели в руководстве партии и
государства и «хватаете за ноги» и партию и народ. Так что, приступим-ка
к партийной и государственной чистке на глазах у всего населения,
которую (чистку) вы мне помешали провести до конца в Москве в 1987 г.!
Но, увы. Получилось наоборот…
И вот, когда этот «договор» свершился,
зашевелилась, так называемая, «советская интеллигенция». Её-то условия
договора вполне устроили. – Значит так, отныне демократию будем
развивать в антикоммунистической форме! - решила она. И взялась за дело…
«поддержки» Б.Ельцина.
Почему же слово «поддержка» взято в кавычки? Так поддержала или нет интеллигенция демократическая Ельцина? – спросите вы.
Да, конечно, поддержала, но как? Подхватив «мяч
с подачи» Яковлева – Шеварднадзе – Горбачева, она предложила Ельцину
следующее:
- Послушайте, Борис Николаевич, значит так, -
сказала она. - Отныне, как народному любимцу, МЫ вручаем Вам в руки
Российское государство. Но на особых условиях. Каких? А вот каких:
ежели Вы хотите управлять Государством Российским, то будьте добры
делать это без Российской Компартии. А вот ежели Вам и Компартию
подавай, то уж не обессудьте, останетесь без Российского Государства.
По рукам?
…Горбачев же, с поддельным негодованием, вполне
одобрил такой союз. То есть, согласился с развалом СССР и
формально-юридической отменой КПСС.
И вот, в этом совершенно ложном и абсолютно
неудобном политическом положении, Президенту Ельцину, а следовательно, и
избравшему его народу, приходится, вплоть до сегодняшнего дня,
пребывать. В чем именно это «неудобство» состоит?
Для нас неудобство состоит в том, что Ельцин как
Президент России – это «государственное тело», которое по праву
принадлежит всем россиянам. Принадлежит он всем, а «распоряжается-то»
им кучка, да к тому же еще не народа, а кучка «советской интеллигенции».
Словом, для нас с вами неудобство существующего положения заключается в сложившейся «частной собственности» на Ельцина, попросту говоря…
А вот для самого Б.Ельцина неудобство
сложившегося положения состоит в том, что «управлять государством» он
вынужден не так, как он, самостоятельно и успешно, это делал примерно до
58 лет, а на условиях, которые иначе чем «нелепыми» (и
садо-мазохистскими!) и не назовешь.
- Ничего, Борис Николаевич, - хоть нелепо, да
зато демократично! – лукаво «успокаивает» его безграмотная
интеллигентская рать.
Между тем, с технологической точки зрения,
управлять государством «демократически» в варианте, предложенном
Президенту его профессорско-доцентским окружением, это все равно, что
брать раскаленную сковородку… голыми руками. Горячо! А главное,
зачем?!
Вот так, примерно, и получилось, что
репрессировав поначалу своего не в меру добросовестного партийного
товарища Б.Ельцина, а также предав не в меру честных рядовых партийцев
Анпилова и Макашова, руководящие антикоммунисты КПСС, вместо того, чтобы
ОТВЕТИТЬ перед тем и другим, наоборот, успешно СТРАВИЛИ тех и других
между собой.
Нелепость ситуации – это положение вещей, в котором оказались буквально ВСЕ.
Упорство в нелепостях – всегда чревато трагедией, от которой выигрывают
лишь те, кто нелепость-то эту и создал. Еще бы: уйти от ясности и
вытекающей отсюда ответственности! Чем не навар?
А не лучше ли было бы для народа, если бы все
сделать наоборот? Ибо, ведь, тогда исчезает совершенно иррациональная,
но повелительная необходимость ради возрождения России все вокруг себя
рушить и ломать!
Для начала, по крайней мере, станет ясно для
всех россиян, что в московской трагедии 3-4 октября, в страшных
человеческих жертвах её, виноваты ни Ельцин, ни Хасбулатов, ни Руцкой,
ни Анпилов, ни Макашов. А виноваты в полной мере те, кто сначала из
«партийных», а потом из «демократических» побуждений тех и других между
собою стравил…
Алексей КАЗАКОВ,
член рабочего философского
клуба им. Иосифа ДИЦГЕНА.
Екатеринбург.
«УРАЛЬСКАЯ ГАЗЕТА», № 34, ноябрь 1993 г. Тираж 13.000.
Комментариев нет:
Отправить комментарий